Николай Чугунов: Слово на удачу

Хельга с трудом оторвала взгляд от умирающего Дерлета и тут вдруг почувствовала такой прилив ярости, что все муки Голода показались ей детской игрушкой.

— Что?

— Пойдешь с… — солдат запнулся. — Руки вверх!

— Нет, — Хельга, оскалившись, шагнула вперед.

— Кровосос! — взвизгнул солдат-жердь. Боек сухо щелкнул, а вслед за этим Хельга с легкостью выдернула бесполезное оружие из рук рядового. — Бежим!

Когти вампирши превратили шинель в пяток длинных полос, но сам боец остался невредим. Хельга зарычала — ей отчаянно хотелось отомстить, но солдаты, побросав оружие, припустили со всех ног, не осмеливаясь оглянуться.

Оставшись одна, Хельга безвольно осела на пол, не в силах сдержать слезы. Те хлынули ручьем, а сама вампирша тихонько завыла, обхватив коленки руками и принявшись раскачиваться из стороны в сторону. Дерлет лежал на полу, устремив взгляд мертвых глаз в дощатый потолок склада, а на его лице таяло выражение горькой обиды.

Хельга чувствовала себя последней сволочью — если бы не она, лейтенант бы благополучно остался в Теменграде. Возможно, его сослуживцы заметили бы странности в его поведении намного раньше самой вампирши, и смогли бы сохранить ему и душу, и жизнь. Хельга же, как она сейчас поняла, понадеялась на удачу, и итог ее авантюры — здесь.

— Прости меня, — прошептала она, закрывая глаза покойному. В горле комом стали слезы, и вампирша замолчала. Казалось, внутри нее оборвалось что-то важное, и жизнь уже никогда не будет прежней.

Следовало торопиться — несомненно, вскоре солдаты вернутся с подмогой. Хельга бросила прощальный взгляд на лейтенанта и вздрогнула — он еще был жив.

— Золото, — прохрипел он. — Забери, сколько сможешь, — леденеющие пальцы рванули ремень офицерской сумки. — Торопись.

Хельга почувствовала, что ее снова душат слезы.

— Прости. Как все глупо…

— Ты плачешь — значит, я для тебя что-то значу, — лейтенант слабо улыбнулся.. — Прощай.

— Прощай, — пробормотала вампирша, сглатывая слезы. Хельге было невыносимо касаться человека, которого она погубила, но она знала — у нее есть не более десяти минут, и это решило все.

Рей проснулась от того, что ее крайне нелюбезно трясли за плечи.

— Зараза, переборщила, — послышалось раздраженное шипение. — Да просыпайся же!

— Хельга? — акробатка еще никогда не чувствовала себя так плохо. — Что происходит?

— Мы уезжаем. Дерлета застрелили. Подозреваю, за нами уже едут.

— Кто?

— Много вопросов, мало дела. Потом объясню.

В жилах Хельги бурными реками тек адреналин. Пятки, казалось, горели огнем, а за спиной вдруг выросли крылья, жившие своей, независимой жизнью — и им очень хотелось очутиться как можно дальше отсюда. Все движения Рей казались вампирше нестерпимо медленными и неуклюжими, и Хельга с трудом сдерживалась, чтобы не накричать на спутницу.

— А это что? — Рей, натягивая куртку, споткнулась о кожаную сумку Дерлета, и та издала мелодичный звон.

— Деньги. Собралась? Пошли.

Хутор в десятке километров от города оказался пуст — только на дверях дома болтались желтые бирочки печатей, да на воротах белела какая-то бумажка.

— Ого, а у них тут все серьезно, — присвистнула Рей. — Только послушай: "За подлое партизанство и измену императору". Надо же…

— В городе вчера облава была, — со вздохом сказала Хельга. — Я со стены видела.

— Охотилась?

— Выясняла, чем тебя Дерлет траванул, — вампирша поймала недоуменный взгляд девушки и покивала, — отравил, отравил. Ты же знаешь, как он ревновал.

— А, — коротко отозвалась акробатка. — И что теперь дальше?

Хельга пожала плечами.

— Думаю, если тут никого нет — можно пока остаться здесь. А там посмотрим. У меня голова уже не варит совершенно — я, считай, сутки на ногах.

Хельга сидела в своей комнате напротив мольберта и рисовала. Из окна на холст лился поток золотистого цвета, а на полотне колосилось поле пшеницы. Пейзаж получался на диво умиротворяющим, и лишь одно нарушало гармонию — каждый раз, как Хельга делала мазок, в воздухе ненадолго повисал нежный звон.

— Мы богаты, — послышался захлебывающийся от счастья шепот, и вампирша открыла глаза.

Рей сидела над грудой золота, осторожно перебирая его тонкими пальцами. Оно-то и издавало металлический перезвон.

— Откуда столько золота?

— Ты же принесла! — акробатка недоуменно воззрилась на спутницу. — Или не помнишь?

— Я-то помню, но сумка-то раз в пять меньше, по-моему!