Николай Чугунов - Слово на удачу

Провалившийся в картину человек оказался местным мэром. Он тут жил еще с "относительно мирных" времен, и теперь, когда в курортном городке осталось всего с десяток семей, виконт Лабри мог позволить себе ежедневные прогулки по пустынному побережью.

О девушке, поселившейся в катере, виконт знал, но решил не вмешиваться. Пока все равно никто не собирался убирать с побережья этот хлам, а военное безлюдье приучило Лабри к мысли "торопись медленно".

— И как же вы попали к нам, милостивая госпожа?

— Приехала, — пожала плечами Хельга, одергивая драную юбку. Просоленная ткань стояла колом, никак не желая расправляться. — Всегда хотела выбраться на море.

— А могу я поинтересоваться, на что вы живете? Уж простите мне мою резкость, вы не выглядите обеспеченной.

Девушка поняла невысказанный вопрос и хрипло рассмеялась. Тяжесть в груди уже с неделю стала почти невыносимой, что Хельга справедливо считала признаком скорого конца. Разноцветные бумажки доброго десятка довоенных королевств, украшенные печатями Временного совета, впрочем, тоже подходили к концу.

— У меня есть деньги. Я не занимаюсь воровством. Мне просто здесь нравится. Опять же, песок хороший — на нем рисовать легко.

— Да, я заметил, — виконт искоса глянул на море, уже поглотившее картину, и его пробила крупная дрожь. — Кстати, вы не знаете — что бывает с людьми, которые не успевали выбраться из ваших шедевров до прилива?

— Откуда мне знать? Я вообще не знала, что такое бывает. Картины — это же просто рисунки, так? Краска на холсте?

— Занимательно, — Лабри задумчиво потер подбородок. — Это надо будет… Впрочем, ладно. Позвольте отблагодарить вас, милая девушка…

Виконт снова взглянул на Хельгу и осекся: девушку скрутил очередной приступ кашля.

— Как неприятно, — растеряно сказал он, отходя подальше от кровавых капель. — Это чахотка, да?

— Не волнуйтесь. Я не долго буду вас тревожить, — от взгляда Хельги не укрылась реакция виконта. Впрочем, за полгода она изрядно насмотрелась на такое. — Прощайте.

Девушка резко развернулась и зашагала прямо по прибою к своему убежищу. Ее душили слезы, но она не хотела, чтобы их видел этот лощеный аристократ — явный любитель "равенства", пока это не угрожает лично ему. Случись сейчас виконту провалиться в рисунок — Хельга, не задумываясь, лично превратила бы его в песчаное месиво. Урок неравенства настиг ее и тут — тем более обидный оттого, что случился в таком прелестном местечке.

Цены взлетели совершенно немилосердно — последних десяти "мирных" крон едва хватило на пару яиц, головку капусты и краюху серого хлеба. Хельга, разложив продукты на шершавой лавке, тщетно пыталась прикинуть, насколько ей хватит всего этого "великолепия". По всем расчетам выходило — очень ненадолго.

Впрочем, отпущенное девушке время истекло еще раньше. Последние сутки Хельгу то выворачивал наизнанку дикий кашель, от которого нестерпимо болела голова, то скручивало в долгих приступах удушья, каждый из которых казался последним, но все-таки отступал, оставляя после себя ломоту во всех костях и желание умереть поскорее.

На закате, когда с моря потянул свежий ветерок, девушка все-таки нашла в себе силы выбраться из душного катера на прохладный пляж. Оранжевый шар, порезанный на дольки кружевом облаков, медленно таял в океане, оставляя после себя быстро темнеющее небо с бриллиантами звезд. Тоненький серп молодой луны крался за шелестящими тополями, ожидая своего часа, а Хельга просто лежала на плотном влажном песке и смотрела на закат. "Последний", — в голове мелькнула одинокая мысль, но девушка не пожелала развивать ее дальше.

Уже окончательно стемнело, когда на подъездной дороге послышалось характерное цоканье копыт. Прислушавшись, Хельга различила поскрипывание рессор — ехала коляска, причем весьма недешевая.

— Говоришь, в катере живет?

Девушка насторожилась — речь явно шла о ней. Меньше всего она хотела сейчас объясняться с хозяином развалюхи — катер ведь наверняка сожгут, чтобы не разносить заразу. Шаги приближались, и девушка затаилась — авось, не найдут в темноте, а утром-то и не с кого спрашивать будет. Песок тревожно проскрипел под ногами незваного гостя — тот, не заметив распластавшуюся на земле Хельгу, прошел прямо к катеру.

— Неделю назад жила, по крайней мере, — этот голос принадлежал виконту, и в нем отчетливо чувствовалось беспокойство. — Надо же было хоть как-то отблагодарить. Деньги она брать не захотела, но одеяла взяла.