Виталий Романов - Дай мне силы

Больше денег. Чтобы потом не было проблем.

"Только Мария этого не понимает!" — в который раз кольнула обидная мысль.

Жене нужно все и сейчас. И мужа, и деньги, и чтоб дома все было. Но ведь так не бывает, если ты не сын Рокфеллера.

Николай горько усмехнулся, вспоминая последнюю ссору. А ведь ему самому не столь уж много надо в жизни. Если подумать… Он не для себя подписался на все это… Николай старательно выбил трубку о полено, аккуратно положил ее на алюминиевую тарелку.

Вернулся к столу, подхватил листы, выползшие из маленького принтера. Черт возьми, как теперь удобно быть писателем! Ноутбук, компактный принтер, стол, ручка. Все! Где хочешь, там и работай. Хоть дома, хоть на даче. Главное — с тобой голова, которая способна заработать десятки тысяч "гринов". "Евров" — писатель недовольно поморщился, вспомнив о том, что пора уже привыкать к новой валюте, в которой скоро будут вестись все расчеты.

Николай пробежал текст глазами. Заложил руки в карманы, задумчиво прошелся до окна. "А может, — мелькнула гаденькая мысль. — Оставить Ингу живой?" Светлов вздрогнул и ужаснулся, невольно посмотрев по сторонам. Конечно, никто не мог подслушать его мысли. "Господи, кем ты стал…"

— А что? — вслух ответил Николай. — Так было бы страшнее. И уж точно читатель не бросил бы книгу…

Он стоял перед окном, глядя на медленно падающие с неба хлопья. На тихий заснеженный поселок опускался вечер. "Оставить или нет?" Темнело. На стекло лег призрачный силуэт — отражение Николая. Он присмотрелся и вдруг увидел, что у человека в окне другие глаза. Это были глаза старого друга — Игоря. Они не виделись тысячу лет… Когда-то давно, еще в институтские годы, были — не разлей вода, а потом жизнь раскидала по разным сторонам. Сначала — редкие встречи, потом — редкие звонки по телефону, затем — лишь память о том, что когда-то давно, в другой жизни, был человек…

И вот — неожиданная встреча, произошедшая знойным июльским днем. Оба обрадовались. Столько лет прошло! Было о чем поговорить, особенно под водку, которую без вопросов наливали в летнем кафе… Они сидели за столиком, прямо на улице, глазея друг на друга, а еще больше — на проходивших мимо девушек в мини.

Пили и вспоминали старых друзей, а также время, которое ушло навсегда. Николай больше спрашивал, Игорь охотно рассказывал, о других и о себе. Оказалось, что старое увлечение айкидо переросло в профессию. Вот тебе и строительный ВУЗ. Один стал писателем, другой — инструктором школы восточной борьбы. Посмеялись, выпили за родной институт, что готовит специалистов широкого профиля. А потом все рухнуло.

"Я читал твои романы", — сказал Игорь.

— Да? — Николай был польщен. Он давно привык к тому, что его книги читают тысячи людей. Но так сложилось, что его родным и друзьям "писульки" Светлова были неинтересны. Поначалу его это бесило, а потом стало безразлично. — Ну и как твое мнение?

Игорь помолчал, задумчиво вращая пальцами стакан. Николай терпеливо ждал.

— Ты никогда не думал о зле? — неожиданно спросил старый друг.

— Не пооонял, — протянул Николай. — Кто же в наше время не думает о зле! Вот оно — посмотри вокруг! Столько дерьма!

— Вот именно, — задумчиво рассматривая узор на скатерти, промолвил Игорь. — Вот именно. Столько дерьма. А ты пишешь жестокие романы, Ник. Ты творишь новое зло. Пусть это придуманное зло, вымышленное, его как бы нет. Но, кто знает, может, когда ты пишешь о пытках или смерти — учишь людей черному? Провоцируешь их? Ты не боишься этого, Ник? Ты учишь людей черному, а не светлому…

В тот день они расстались очень холодно — старые друзья, что не виделись много лет. Они разошлись, чтобы больше никогда уже не встретиться. Настроение Николая было сильно испорчено. Он ушел, не прощаясь. "Идиот! Чисто идиот! Вечные теории, про равновесие добра и зла! Эта популярная ныне идея, что борьба вечна, а ты лишь выбираешь сторону, на которой играть… Дурацкие пересуды о том, что можно спровоцировать человека на убийство, на "черный" путь! Да все задано сразу, еще при рождении! Ваш путь, господа моралисты, расписан от и до".

Уже столько раз ему доводилось слышать дурацкую критику, недоброжелатели на разные голоса (но под одну дудку) пели о том, что "злые и кровожадные романы Николая Светлова учат людей, как быть подонками". "Да ничего подобного! Подонок — он от рождения подонок! Что дано — того не отнимешь! А все жалобные сопли — на руку тем, кто хочет свалить Николая Светлова. Свалить и занять освободившееся место…"