Виталий Романов: Дай мне силы

Кромка дороги, разделительные столбики, поворот. Влево… "Поворот?! Чччерт!

Вот они нас куда!"

— Держись! — успел крикнуть он.

— Мамочка! — с губ девушки сорвалось только одно слово, Инга начала выть.

Разделительные столбики все ближе… "Будто зубы исполинского дракона торчат из земли…" Легковушка наскочила на отбойник, тут же на другой, удар следовал за ударом, жалобно стонал корпус, потом — скрежет — и только шуршание днища по траве. Камни. Ветви деревьев, хлещущие по разбитым окнам… Машина нырнула вниз, в сторону от освещенного коридора, который вел в город, к привычной жизни. Такой желанной и недосягаемой. "Тойота" летела с насыпи в пугающую темноту…

— Марат! — выдохнула девушка. — Мара…

Легковушка кувыркалась. Такое ему не доводилось проходить даже на тренировках спецназа. Один поворот, удар, стекла под ногами, на голове, еще поворот, тошнота, красные круги, удар спереди — "дерево, что ли?" — еще удар, смялась крыша.

Инга больше не кричала. Марат разодрал веки, сквозь пелену красных пятен попытался найти спутницу… Ее мотало по салону, в какой-то момент окровавленная, неестественно вывернутая рука мазнула по лицу, оставляя неприятный привкус чужой крови на губах.

"Фак… — медленно и неохотно приплыла мысль, с трудом продравшись сквозь пелену боли. — Она опять не пристегнула ремень…"

Удар! Поворот, еще поворот, скрежет. Кресло оторвалось от пола, хрустнул карабин, и Марат уткнулся лицом во что-то твердое. Машина постояла на боку несколько секунд, а потом завалилась колесами вверх. Когда легковушка упала, что-то тяжелое воткнулось в спину Марата, боль пронзила ноги. Все замерло…

Противно пахло бензином, текущим из разбитого бака. Бензин был под ним, капал откуда-то сверху, стекал по лицу. Водитель попробовал пошевелиться, но боль воткнула в спину огромную раскаленную иглу, и он отключился.

— Оп! Оп! Тихонько… — Марат вздрогнул, услышав голос. Кажется, прошло не так много времени с момента аварии. Или он лежал без сознания долго? Неужели прибыла помощь?!

— Давай-давай-давай, опаньки! Аккуратнее с куклой! Не попорть раньше времени… — кто-то похотливо заржал, потом вполголоса добавил сальную шутку, которую раненый не до конца расслышал. Теперь радостно гоготали сразу несколько человек.

Марат вздрогнул. Он узнал голос. Узнал и все понял.

— Жора! — с огромным трудом прохрипел он, стараясь не потерять сознание, когда раскаленная игла снова воткнулась в позвоночник.

— Ой! — фальшиво обрадовался кто-то невидимый. — Никак жив наш бизнесмен?! А ну-ка! — раздались торопливые шаги, шелест — кто-то продирался сквозь кусты, в которых покоились остатки машины — потом ноги появились перед лицом Марата, совсем близко.

— Эк тебя, братуха, — сочувственно присвистнул Жора, — прям-в-спину…

Он присел рядом, и тогда Марат сквозь темные разводы мути смог разглядеть знакомое лицо.

— Тебя… ж… не было в "чероки", — прохрипел он, стараясь не думать о костре боли, сжигавшем его изнутри.

— А я сзади, — хохотнул Жора. — Там стеклышки тонированные… А че ты так переживаешь, был-не был.

— Жора, — голос у Марата сорвался. Он не мог найти верный тон, и дело было не в адской боли. Он не привык становиться на колени. А сейчас надо было просить, надо было унижаться перед этим подонком, когда-то считавшимся приятелем. Давно, несколько лет назад, когда они делали первые шаги в бизнесе. Но Марат ушел вверх, а у Жоры не было таланта… Или напора? Цинизма? И вот теперь надо уговаривать бывшего "кореша", просить, чтобы двое, возившиеся с другой стороны "тойоты", не тронули Ингу. Надо найти верные слова… "Если их вообще можно найти".

— Жора, — выдохнул Марат. — Все отдам. Даже то, что… на черный день…

Девчонку не трогай. Прошу.

— Прикипел, что ли? — участливо спросил Жора, недобро ухмыляясь. — Кукла как кукла… Ноги длинные, рожа смазливенькая, ну так этого ж добра навалом…

— Жора… я прошу…

— Повезло тебе, — сообщил "качок", зачем-то погладил Марата по голове. Потом сплюнул и добавил: — Ох, повезло. Убилась твоя кукла. Насмерть… А как жаль-то!

— Убилась, — эхом повторил лежащий на земле водитель. Марат еще некоторое время не мог понять смысла произнесенного слова, повторил несколько раз, внутри, прежде чем оно заполнило его всего: "Убилась!"

И что-то оборвалось внутри. Словно бы потеряло смысл, исчезло все: и деньги на счету, и бесконечный светящийся коридор в черной ночи, и даже манивший к себе еще недавно город…