Джеймс Блэйлок: Человек, который верил в себя

Он начал поднимать и бросать в сторону коробки, все они оказались пустыми. Но каждая пустая коробка только подогревала его решимость, сужая поле поисков. Тем не менее они не дали результата.

Его гнев вернулся, подобно морскому приливу, когда он поднял последнюю коробку. Она была наполнена мятой газетной бумагой, но, Господи, достаточно тяжела, чтобы в ней нашлось что-то еще. Он вытащил бумагу, рот его приоткрылся в ожидании, сердце тяжело стучало, однако под газетой оказались лишь сигаретные окурки и разбитая бутылка «Джим Бим»в лужице виски, пахучая жидкость перелилась через бортик коробки прямо ему на рубашку и брюки. Выругавшись, он бросил коробку и попытался промокнуть жидкость газетой, но только измазал одежду пеплом и газетной краской.

— Ах ты, сволочь! — воскликнул он, швырнув куском газеты в стену. Он заметил, что повар-азиат наблюдает за ним из открытой двери кухни. Он поднял свой пакет с едой и вернулся к машине, сел в нее и уехал, не оглянувшись. Пять минут спустя он был дома. Он вошел, выставив пакет перед собой в надежде, что Пегги не заметит пятна. Но жена была в кухне. Он растянул губы в подобии улыбки.

— Что случилось? — спросила она с тревогой. Но прежде чем он успел ответить, беспокойство в ее глазах погасло. Пегги сморщила нос и сказала. — От тебя несет, как из бочки.

— Представляешь себе, они не получили заказа! — соврал Мейсон сквозь зубы. — И пока я ждал, ухитрился пролить на себя ликер. Чертовски неудачно.

— Ты опять пил? На этот раз виски или что-то вроде?

— Нет, не пил. Просто так получилось. Причем все досталось не мне, а рубашке. А почему ты говоришь «опять»?

— И еще от тебя пахнет, как из мокрой пепельницы, — продолжала она, словно не слыша его вопроса. — Боже мой, а это что за мерзость? — Она указала на его рубашку.

— Я пытался вытереть газетой.

— Умно, ничего не скажешь, — съязвила она. Но тут голос ее опять изменился. В нем снова появилась тревога, а гнев и ирония исчезли. — Ты неважно выглядишь, — сказала она. — Тебе нужно измерить давление.

— Хорошо, — отозвался он. — Отличная мысль.

— Может быть, ты пойдешь переоденешься?

— Да, — согласился он. — Мне нужно переодеться.

Он развернулся и пошел вверх по лестнице, и когда взглянул в зеркало, едва узнал себя в измазанной мерзкой роже, которая глядела на него. Может быть, и правда, давление на пределе. Или, скорее, долгий и утомительный день совершенно измотал его. Он сунул голову под кран и намочил волосы холодной водой, помассировал лицо, пытаясь придать ему знакомые очертания. Улыбнулся своему отражению в зеркале, подмигнул и кивнул, но все его жесты выглядели гротескными. Он насухо вытерся, расчесал волосы, сменил рубашку и сошел вниз, не переставая с тревогой думать о том, что вечер проходит. Пегги разложила по тарелкам еду и разлила по чашкам чай, но выглядела она невесело, словно ужин оказался той пресловутой соломинкой, которая сломала спину верблюда.

— Еда холодная, — сообщила она.

— Холодная? — он изобразил изумление.

— Комнатной температуры.

— Что ж, неудивительно, — сказал Мейсон. — В прокате было столько народа, что я стоял минут двадцать. А потом, как я уже сказал, они потеряли наш заказ и должны были выполнить его заново. Ресторанчик был переполнен. Прошло, наверное, полчаса, прежде чем они принесли мне еду.

Пегги пристально смотрела на него, словно он был первейшим лжецом на свете, но Мейсон держался весьма нахально.

— Готов поклясться, я понял, в чем дело, — на него вдруг нашло вдохновение. — Ручаюсь, все было готово, но кассир просто не увидел заказа. Знаешь, он завалился куда-нибудь в кухне, в угол или куда еще. А потом они всучили мне его, когда нашли, вместо того чтобы выкинуть и приготовить все заново. Меня от такого вранья просто тошнит, но наверняка так все это и было.

— Да, меня тоже тошнит от вранья, — сказала Пегги.

— Я могу отвезти еду обратно.

— Давай попробуем согреть в микроволновке. Но я позвоню и выскажу им все. Тридцать долларов за остывшую еду…

— Я сам позвоню. Они меня долго не забудут.

— Не сомневаюсь, — сказала Пегги, и пока она ставила тарелку в микроволновку, он набрал номер справочной времени. «Точное время…»— послышалась запись.

— Да, это Джордж Мейсон. Я был у вас только что и брал заказ. Да, цыпленок кунг-пао и мясо с брокколи. Так вот, все совершенно холодное. Дом полон голодных людей, а ваш цыпленок, как мороженый. — Он подмигнул Пегги, но она не ответила.