Дэвид Бишоф: Роковые кости

Ян обвел взглядом лица горожан и прочел на них такой же страх и растерянность. Нет, они уже не желали его смерти… они желали, чтобы он дал им надежду, уверенность, почву под ногами, наконец.

Взгляды всех вокруг были прикованы к нему, и, сам себе дивясь, Ян заговорил:

– Не думаю, чтобы я чем-то отличался от других людей, – торопливо начал он, и Хиллари тут же принялась переводить, хотя по непонятной причине некоторые слова он стал произносить отчетливее и яснее. – Я не по своей вине оказался в ситуации, которая была для меня нелегкой, но мне удавалось справляться с ней. Я честно играл свою роль, желая при этом не больше, чем всякий человек, – возможности работать и отдыхать, капельку любви и толику надежды на лучшее. Но вот мне представился случай получить от жизни больше, чем дается обычному человеку. Друзья мои, поверьте мне ради Бога, что не я устроил весь этот бедлам. Я не заслуживаю смерти. Мне даже в голову не приходит, что все это может означать… Я вообще больше ни в чем не вижу смысла. В этом новом, изменившемся мире прежние смыслы стали бессмыслицей, и мне придется искать новый. Прошу вас, позвольте мне свести счеты с моей судьбой. И если мои будущие поступки и участие в этом походе в Темный Круг помогут исправить положение дел, то мне ничего больше не нужно будет от жизни.

Горожане глубокомысленно закивали головами. Выражения их лиц изменились.

Послышались приглушенные возгласы: «Да поможет тебе Бог!», «Удачи тебе, Ян!»

Постепенно толпа рассосалась: горожане повернули лошадей обратно, к дому, наводить порядок после постигшей их катастрофы. Хиллари радостно обняла Яна за плечи. – О, Ян, ты был великолепен! Они все тебя слушали! Они поняли, что ты ничем не хуже их! И даже лучше!

– Они поняли, что я точно так же перепуган, – сказал Ян. – И точно так же растерян, как они.

– Что он сказал? – спросил Годфри.

– Он сказал, что готов отправляться в путь, сэр Годфри. Но без меня ему в дороге не обойтись: кто-то же должен переводить его слова!

– Нет, Хиллари! Это слишком опасно! – запротестовал Ян. – Если с тобой что-нибудь случится…

– Что ж, это несложно устроить, – согласился сэр Годфри, и глаза его заблестели. – Женское общество нам не помешает. Благодаря вам, юная леди, мы даже в походе будем продолжать упражняться в рыцарской куртуазности!

– Видишь, Ян? Ты остался в меньшинстве. Ян попытался было возразить, но махнул рукой. Если уж ему суждено отправиться в этот поход, компания Хиллари скрасит его существование. Ян позволил себе проявить каплю эгоизма.

– Надо достать из этой дохлой норховой руки мое Перо, – передал Ян через Хиллари сэру Годфри. – А еще надо прихватить норхов меч, который я закопал здесь, неподалеку. Думаю, он нам пригодится.

– Как прикажете, мастер Ян Фартинг, – ответил сэр Годфри, приятельски обхватывая Яна за плечи. – Кстати, я хочу воспользоваться возможностью приветствовать вас в нашем избранном отряде. Нам предстоит нелегкое путешествие, в конце которого нас ждет прекрасная дама. И я убежден, что на нас лежит некая поистине богоугодная миссия. Я всегда знал, что судьба припасла для меня нечто подобное.

Ян отвернулся и окинул взглядом вывернутый наизнанку горизонт. Какая злобная магия, какие невеселые приключения притаились на его пути, поджидая жертву?

Впрочем, Яну не очень-то хотелось бы узнать ответ на этот вопрос.

Маг Кроули Нилрем лихорадочно рылся в чемодане, битком набитом старинными колодами Таро. В нос ему то и дело ударял противный запах нафталиновых шариков.

Рубашки карт были самыми разнообразными – от абиссинских до зороастрийских; на некоторых даже красовались обнаженные прелестницы. Для текущей задачи сгодилась бы любая колода. Ведь в конце концов дело не в картах, а в игроке! Но среди всех этих колод у Кроули Нилрема было несколько любимиц, с которыми он чувствовал себя увереннее и уютнее. Именно такую верную подружку он и намеревался использовать для своего путешествия.

С потрескавшегося потолка мелким осенним дождичком сыпалась штукатурка. Но маг уже не обращал внимания на это заурядное событие. Особняк медленно, но верно превращался в прах, и надо было срочно перебираться к ближайшему из соседей-Игромейстеров, дабы созвать Девятку на совет.

Обычно такие общие совещания выливались в мерзкие свары, поскольку Игромейстеры по традиции презирали друг друга. Но при сложившихся обстоятельствах ничего не оставалось, кроме как выступить против врага единым фронтом.