Дэвид Бишоф - Роковые кости

Дракун слегка покраснел от удовольствия.

– Ну, мадам, сказать по правде, это не совсем так. Видите ли, я холостяк, и хотя мои домочадцы – довольно разношерстная компания, прекрасных девственниц среди них нет.

– Подумать только! Ни одной девственницы! – возмутилась Аландра. – Как же вы живете, не имея возможности хотя бы время от времени испытать радость девственного поцелуя в вашу прелестную зеленую щечку?

– В общем-то не так уж плохо, хотя идея соблазнительна…

– Прочь с дороги, скотина! – рявкнул Гробонос. – Нам пора в путь! – Норх искоса бросил на Аландру свирепый взгляд. – Да вы со странностями, о королева!

Флиртовать с животным… фи!

– Нет, правда он мне очень понравился! – с лучезарной улыбкой возразила Аландра. – Неужели вы хотите доставить своему повелителю его королеву в полном расстройстве чувств? Если вы не станете мешать мне, я смогу рассказать лорду Моргшвину о том, как мы встретили восхитительного дракуна и поболтали с ним по душам. А скажите мне, любезный дракун…

– Принцерюш, мадам, – учтиво подсказал ей дракун.

– Хорошо, Принцерюш. Какое чудесное имя! Знаете, Принцерюш, вы просто лакомый кусочек, и мне ужасно подумать, что вы проводите унылые дни без поцелуев прекрасных девственниц. Но, к счастью, я девственница и могу исправить эту ошибку судьбы, сделав вас абсолютно довольным жизнью и полноценным дракуном!

– О королева, – проскрежетал Грызноклык, поднимая меч. – Не надо…

Гробонос попытался остановить ее жестом.

– Мы не можем допустить этого, о королева. Подходить близко к такому чудовищу – смертельно опасно. – Он натянул кожаный поводок, напоминая Аландре о том, что она все еще пленница.

– Девственница? – возбужденно переспросил дракун, вытаращив глаза и выпустив из ноздрей облачко пара. – Да еще такая красивая! Красота и девственность – чрезвычайно редкое сочетание, и, признаюсь, мысль о поцелуе такой прекрасной дамы вызывает в моей груди страстное томление. Любезный норх, вы не позволите этой леди…

– Ни с места, негодяй! – грозно прорычал Гробонос. – Мы поклялись защищать эту леди!

– Ох, какая чушь! – воскликнула Аландра. – Ох, как они мне надоели!

Подумать только, передо мной стоит прекраснейший из дракунов, жаждущий моего поцелуя, а у меня нет возможности исполнить свою мечту! – Она вздохнула, вызывающе всколыхнув грудью. – О, сколько раз мне грезилось, как очаровательный дракун несет меня на крыльях в свой замок и осыпает меня с головы до ног старинными сокровищами! Но, увы, в этой скучной действительности нет места для страстных мечтаний и грез!

– Госпожа, что вы делаете? – с ужасом прошептал Алебастр, встопорщив усы.

Крылья дракуна затрепетали от вожделения, по лицу пробежала судорога страсти.

– Какая восхитительная девственница! – проговорил он. Врожденные животные инстинкты заставили его сбросить маску церемонной учтивости. – Какие прелестные ручки и ножки, какой нежный аромат! – При виде обнаженной ножки, которую Аландра провокационно выставила из-под платья, из уголка его рта закапала слюна.

– Королева, – напомнил ей Грызноклык, – нам пора ехать. Прекратите этот позорный спектакль!

Но ухищрения Аландры уже сделали свое дело. Принцерюш алчно фыркнул и возбужденно затрясся.

– Я должен получить свое! – заявил он. – Свой поцелуй! Тысячу поцелуев!

В ответ на это Аландра послала дракуну первый поцелуй – воздушный. Норх свирепо дернул ее за поводок. Дракун снова пыхнул паром – на сей раз грозно и всерьез.

Все произошло так быстро, что Аландра даже удивилась, хотя именно на такой исход была рассчитана ее игра. Дракун подпрыгнул, как кузнечик, и метнулся к Аландре. Одним ударом когтей он разорвал поводок, другим – повалил Гробоноса на землю. Удовлетворенный этим бескровным результатом побоища, он сдернул Аландру с лошади и прижал ее к груди со странной смесью вожделения и нежности.

Алебастр изо всех сил вцепился в платье принцессы.

Грызноклык пытался повернуть свою лошадь, чтобы принять участие в сражении с чудовищем. Но грузный норх оказался слишком неуклюж и медлителен: дракун уже поднялся в воздух, развернув могучие крылья.

Они поднимались все выше и выше. Алебастр верещал от ужаса, да и у Аландры слегка закружилась голова. Внизу, на земле, остались обезумевшие от ярости норхи, бешено размахивающие бесполезными теперь мечами и изрыгая проклятия, которых уже не было слышно в шуме дракуньих крыльев, рассекающих воздух.