Максим Далин - Соавтор

Андрей потягивается.

— Женщина, что возьмешь… И потом, у операторов телепортов — специфический талант; чтобы он не увял, у них специальным тренингом развивают интуитивное, внелогичное мышление. Как я понял, она следит за колебаниями метрики пространства, пока в ней что-то такое не мелькнет — когда можно будет открыть портал?

Я уже могу улыбнуться.

— Она сама не понимает, как это у нее получается. Читает безумные числовые последовательности на следящем компьютере — и вдруг ее озаряет. Гадание на кофейной гуще.

Андрей качает головой.

— Не надо недооценивать. На Кунданге такие операторы смотрят-слушают в системе космической защиты — и принимают единственно верные решения быстрее компьютера. Тренинг заключается в умении замечать и анализировать быстрее, чем успеешь понять умом, мелкие частности. Работает.

— Она обожала кундангианца. Совсем сумасшедшая девица, — говорю я, смущенно улыбаясь.

— Ты тут ни при чем, — хмыкает Андрей. — Не забывай — не надо отождествлять. А то вообразишь невесть что… Дн-Понго, кстати, знал, что Марта по нему с ума сходит.

— Она не заметила.

— Он бы не позволил ей заметить. Она — человек, он — нет, что, ему надо ее убивать? Она — отличный оператор телепорта, о ней его товарищи хорошо отзывались… Олег намекал почти открытым текстом, а Олегу Дн-Понго доверял, Олег ему нравился: они уже работали вместе. И потом, у кундангианцев есть сердце, как ни удивительно…

— А я думал, у них вместо сердца — пламенный мотор с протонным ингибитором…

Андрей вздыхает.

— Эх ты… Она поверила в эту байку, сочиненную наспех, потому что ей очень хотелось. Но ты-то вылезай уже из ее шкуры! Это же полная ерунда, с любой точки зрения — хоть с физической, хоть с позиции здравого смысла. Да и потом — их диктофонные записи прямо говорят, что планета заражена насквозь, ее надлежит уничтожить или сделать непригодной для грибов. В Министерстве Обороны не идиоты сидят. А Дн-Понго просто не смог уйти. Ну как солдату бросить девчонку умирать одну? Ты бы мог? А зная, что она тебя любит? Украдкой так, безнадежно?

— Вот дьявол…

— Вы, люди — хорошие союзники для нас, — нежно говорит Андрей. — Эх, кундангианцы… В них человеческого не меньше, чем в землянах… не напоказ, но, близко пообщавшись, можно понять. Дн-Понго любил эту парочку психов, ему хотелось с ними работать — наверное, он был психом не в меньшей степени…

— А мне казалось, что людей он слегка презирает…

— Это ей. Не отождествляй. Учись отделять свои чувства от… ну тех, которые у них! Ей, кажется, нравилось, что он такой мрачный, таинственный и презрительный. А ему нравились многие земляне, нравился Олег, да и к ней он относился серьезнее, чем можно подумать… это, с точки зрения девочки, наверное, не так романтично.

Боль отпускает. Я постепенно привыкаю к мысли, что жизнь «роли», «тени» — моего alter ego в другом мире — может прерваться, и прерваться внезапно. Все ходят под Богом.

Я живу много раз. Я осознаю, что и умереть могу много раз. Впоследствии я умираю еще и еще — но так и не могу научиться делать смерть терпимой.

Правда, по-моему, есть вещи и похуже смерти. Когда мы открываем очередной выход, я, перешагивая границу реальности, ощущаю кандалы на запястьях…

Я голоден.

Я настолько голоден, что хочется сесть, собравшись в клубок, подтянув колени к груди и обхватив их руками. От голода меня знобит, а в желудке режет и сосет. Я прислоняюсь спиной к стене, пытаюсь выпрямиться. Голод, очевидно, должен унизить меня. Эти ничтожества приносят мне черный хлеб и какую-то вонючую бурду в миске — показывают, что заботятся обо мне как должно, как надлежит заботиться о государе, который еще жив и официально не отрекся — смешная подлость. Есть хлеб я давно не могу, а эти помои — не стал бы, даже если бы мог.

Подлый холуй узурпатора, тупой скот с красной мордой, с белесыми глазками, с чирьем на подбородке, вчера швырнул в каземат дохлую ворону: «Дичь, ваше величество!» Злиться — ниже моего достоинства. Я настолько презираю всю эту сволочь, этих скотов, которые повизгивают от счастья, видя короля в худшем положении, чем они сами — что не оборачиваюсь на их голоса.

Они до сих пор не убили меня, хотя делают мое существование невыносимым. Убить меня не так просто, как любого из них, но в создавшемся положении вполне возможно. Очевидно, я жив лишь потому, что подонок на моем троне решил официально судить меня.