Павел Сэкке - Лабиринт силы

— Сила. Каждому. Возможность стать чем-то большим, чем человек, большим, чем чародей! Конец любым войнам — ведь все станут равны, не будет смерти, не будет глупой смерти в бою, никому ненужном бою, на задворках королевства, смерти ради желания и амбиций какого-то ничтожества! — последние слова Аки громко шептала, на одном дыхании. В глазах плясали безумные огоньки. Но не научной одержимости — настоящего сумасшествия.

— Сестра… Я знаю, что был не первым твоим подопытным, — Аки вздрогнула, как от пощёчины.

— Откуда? — хрипло выдохнула девушка. Её лицо неуловимо изменилось, как и выражение глаз.

— Видел. Мне показали.

Долгое молчание.

— Та жертва… Она должна была случиться. Он умер, показал мне, где я ошиблась. Но я исправила ошибку и учла все нюансы. Ты — живое доказательство, — взгляд стал прежним. Откуда-то со дна поднималось безумие, уже совершенно неконтролируемое. — Мальчишка, ТЕБЕ НЕ ПОНЯТЬ, — Аки завизжала, с губ полетели клочья пены. — Его жизнь, твоя жизнь, моя! Они ничего не стоят, перед тем, ЧТО может дать людям это! Понадобилось бы вырезать весь проклятый город — я бы пошла на это! Загнала бы остатки к счастью, к величию, к силе!

"Чародей должен помнить, что его окружают живые люди. Что сам он — живой человек. Что Дзэнсин — это его дом, а его жители — семья. И каждую жертву настоящий боевой чародей вольного города Дзэнсин должен помнить до конца жизни. Помнить и уважать того, кто заплатил цену за жизнь города".

"- Вот скажите, уважаемый. Как понять, как узнать — есть сердце у мага или нет?

— Просто, — старик взглянул на юношу своими блеклыми глазами. — Если люди для него важнее силы или знаний — значит, есть сердце". Слова Итто-сэна гремели в голове Хаша, как колокол. Он видел перед собой совершенно незнакомое, безумное, брызжущее пеной с губ существо. Страшное. Считавшееся только со своими целями и желаниями. Сестра умерла. Давно. А под её маской поселилась эта тварь. Тварь, успешно дурачившая окружающих. Убившая Йору, Амидо, Рикко. Хотевшая убить отца и деда, вместе со всем кланом.

— Скажи, Аки, ты любила его?

Наступавшее безумие в глазах девушки на секунду остановилось.

— Я допустила ошибку. Позволила эмоциям вмешаться в работу. Разум должен определять каждый поступок чародея. Каждый шаг.

— Что же, — Хаш посмотрел на девушку своими дикими, чёрными глазами, в которых тонули любые отголоски света. — Эксперимент завершился.

Всё закончилось мгновенно. Рука Кэйрана, державшая Аки, окуталась лентами чёрного пламени. Самому юноше они не причиняли вреда, но тело сестры просто растворялось в чёрных жадных лоскутах. Когда темнота добралась до лица, безумие в глазах отступило. На Хаша смотрела хорошо знакомая Аки. Такая, какой он видел её в детстве. Игравшая и возившаяся с ним часами.

— Спасибо… — слабо прошептала девушка.

— Аки? Что происх…

— Тихо, маленький брат… Уже ничего не исправить, но так лучше. Мои демоны оставили меня. Ещё раз спасибо… Вторая Аки проиграла… Как раньше.

С последним звуком её голоса тёмное пламя скрыло фигуру девушки без остатка. На месте чернокнижницы не было даже пепла.

— Потрясающе, — прозвучал мужской голос за спиной у Хаша. — Это просто потрясающе. Этот сюжет достоин занять своё место среди лучших пьес классиков.

Юноша резко развернулся. В состоянии метаморфозы любые его движения приобретали просто сумасшедшую скорость. Со стороны его манёвр выглядел так — мгновенное марево и чёрно-серая фигура просто перетекла в новую стойку, сменив ориентацию на сто восемьдесят градусов.

Говорил мужчина, одетый почти так же как и Аки. За исключением нескольких деталей. Приятное, утончённое лицо скрывала тень от плетёной конической шляпы, сходной с той, которую носил магистр Ронин. По краям шляпы шёл ряд металлических колечек, с вдетыми в них серебряными цепочками. Цепочки заканчивались миниатюрными лапами хищной птицы. Некоторые из лап держали прозрачные хрустальные шарики, некоторые — были пусты. Оружия, кроме гладкого пролинованного посоха чёрного дерева при незнакомце не наблюдалось.

— Назовись. Или я убью тебя, — голос был лишён каких-либо человеческих интонаций. Губы двигались, но будто говорил не Хаш, а кто-то за него.

— Ах, не стоит горячиться. Я зритель, просто зритель, решивший лично засвидетельствовать своё почтение и восторг. Вы, молодой человек, и ваша родственница подарили мне просто море незабываемых впечатлений. Ах, ах и ах. Не буду вас томить — моё имя Гихан. Во всяком случае, именно так меня знают в вашем чудесном городке.