Робин Бейли - Пламя Дракона

Читать было слишком темно, но бледные лунные лучи все же освещали яркую безвкусную обложку; изображенное на ней призрачное существо склонилось над бесчувственной девушкой. «Пейлнок» Роберта Поло. Его псевдоним, сокращение от «Погловски». Это была его последняя книга, написанная примерно за год до того, как они с братом сделали потрясающее открытие. Впрочем, он сомневался, что сходство названий романа и параллельного мира — всего лишь случайное совпадение. По возвращении на Землю он чуть ли не месяц читал и перечитывал собственную выдумку, пытаясь найти ответ и сталкиваясь лишь с новыми вопросами.

Он с досадой отшвырнул книжку. Страницы громко прошелестели в воздухе; книга попала между прутьями, покачалась немного и вывалилась в коридор, за пределы досягаемости.

За пределы досягаемости. Три слова навязчиво повторялись в сознании. Он вскочил, снова подошел к окну и приподнялся на цыпочки. За крышами домов и за деревьями темной громадой высились горы, чуть посеребренные лунным светом. Роберту казалось, что он ощущает дуновение горного ветра, его прохладу на своем лице.

Мучительно хотелось снова вдохнуть полной грудью. Даудсвиллская тюрьма насквозь провоняла потом и лизолом. Горы напоминали великанов, напряженно глядящих вниз, нетерпеливо ожидающих его, и ветер торопил его. Роберт ударил по решетке кулаками.

Но это было за пределами досягаемости.

Сердце его бешено забилось, во рту пересохло. Здесь, у окна, глядя на недосягаемый мир, он впервые в полной мере осознал реальность происходящего и вот теперь пытался подавить приступ страха.

Ему предъявили обвинение в убийстве брата. Все свидетельства, хоть и незначительные, были не в его пользу. Его арестовали, посадили в тюрьму, затем последовал отказ выпустить его под залог — и все это в течение семи дней. Оказывается, в сонном заштатном Даудсвилле хоть что-то да могло происходить быстро. Скандал подхлестывал здешних обывателей.

Заголовок в «Даудсвилл Миррор» был весьма интригующим: «Местный писатель обвиняется в убийстве брата». Роберт нахмурился. Какой же он местный после окончания колледжа?

Но, что еще более важно, Эрик жив, а заявить об этом Роберт не может.

Он опять непроизвольно потянулся к отсутствовавшему медальону. Интересно, Кэти поверила? Она уже несколько дней не приходила. Он тайком передал ей медальон во время свидания (как же долго пришлось ему уговаривать шерифа Паттерсона позволить сохранить у себя вещицу!) и тогда же шепотом рассказал, что произошло на самом деле.

Он прекрасно помнил выражение ее лица. Кэти решила, что бедняга попросту рехнулся, и тогда пришлось сыграть на ее любви к Эрику. Все трое росли вместе, и с давних пор Кэти любила его брата. Только это и позволило заставить ее надеяться, что Эрик жив. Роберт был уверен, что она воспользуется медальоном.

Оставался вопрос: успела ли она? Роберт так долго простоял у окна, напряженно вглядываясь в небо, что нога затекли. Скоро врата между мирами закроются и откроются вновь лишь через месяц.

Он устало опустился на пол, привалился спиной к стене и обвел глазами камеру. Чашка, раковина, стульчак. Уже в который раз мысленно проводя эту «инвентаризацию», Роберт с ужасом подумал: «Боже, что я здесь буду делать еще целый месяц?»

Он улегся, заложив руки за голову, и невидящими глазами уставился на верхнюю койку, и вдруг… не успев даже ничего подумать, резко, с силой выкинул ноги вверх. Раздался удар, матрас, простыня и одеяло взлетели в воздух. Матрас с глухим стуком приземлился посреди камеры, все остальное промелькнуло, кружась, точно стайка привидений.

— А-а, сегодня мы не в настроении…

Роберт даже не удосужился оглянуться. Он не слышал, как открылась дверь в коридор. Свет все еще был выключен, и ему невольно стало не по себе.

— Отвали, Зелински, — сказал он без выражения. Роберт ненавидел эту канцелярскую крысу. Маленький, немногим выше пяти футов, Зелински был, похоже, самым мерзким типом в даудсвиллской школе. Они учились вместе. Прошло восемь лет, но склочный коротышка нимало не прибавил в росте.

Правда, теперь на груди у Зелински красовался полицейский значок, и он, очевидно, считал себя по этому поводу большим человеком.

Чиновник постучал дубинкой по прутьям решетки.

— Разбери эту свалку, Погловски, — приказал он, стараясь заставить свой голос звучать на целую октаву ниже, чем то было предусмотрено природой. — Или следует обращаться к тебе «мистер Поло»? — Он снова постучал дубинкой. — А ну приведи койку в такой вид, в каком она была, пока ты не распсиховался.