Стив Виттон - Кровь ангела

Зара делала вид, что крепко спит, но внимательно слушала каждое слово, слетавшее с губ Яна. Она не могла вспоминать, чтобы когда-нибудь включала кого-нибудь в молитву перед сном помимо матери, и медленно, но верно ощутила все возрастающий груз ответственности, который взвалила на себя. Ян в ней видел спасение для Мурбрука, а она не имела ни малейшего представления, справится с этим или нет.

В конце второго дня в туманных сумерках появился Мурбрук. Ян радостно и с облегчением вздохнул — он снова дома. Фальк, наоборот, удивленно заморгал. Зара не знала, чего он ожидал от этого места, но, очевидно, совсем не того, что увидел возле подножия небольшого, поросшего лесом холма.

Мурбрук состоял всего из нескольких дюжин домов, хижин, крестьянских дворов и зданий, беспорядочно расположенных на прогалинах между деревьями, словно цветные кляксы, небрежно разбросанные ребенком на листе бумаги. В основном — жалкие, перекошенные домишки с крышами из дранки, некоторые с небольшим садом или ветхим сараем, но были и довольно импозантные здания из бутового камня с ярко-красными черепичными крышами. Из труб в серый, туманный воздух поднимались столбы дыма, а из многочисленных окон падали на свеже-выпавший снег отблески света. Возле деревни протекал ручей, переправившись через который по каменному мосту вы оказывались в Мурбруке.

Лабиринт из протоптанных дорожек связывал здания друг с другом, а широкая грунтовая дорога вела к церкви, возвышающейся на самом краю деревни. Здание не походило на храм, в котором почитают древних богов, скорее всего это было место богослужения единственному Богу религии, все шире распространявшейся в Анкарии и основанной на милости и спасении. К церкви примыкало небольшое кладбище, с множеством покосившихся уже надгробных камней и крестов, знаков той веры, которой жители Мурбрука явно были привержены.

В самом центре Мурбрука, на просторной площади со старым каменным колодцем в середине, были воткнуты в землю факелы, мерцающий свет которых пытался противостоять быстро наступающей темноте ночи, в то время как вонючий дым туманом стелился по земле.

С балок и карнизов свисали длинные ледяные сосульки, кусты и заросли застыли в белом великолепии.

На краю освещаемой факелами площади стояло большое двухэтажное каменное здание с остро сужающимся фронтоном. Над дверью на железных цепях висела деревянная вывеска, указывающая, что это гостиница, к тому же с множеством постояльцев, так как за окнами Зара заметила мелькающие тени.

Если бы не свет за окнами, Мурбрук напоминал бы вымерший город, легко можно было предположить, что жители давным-давно его покинули.

— Боже мой, — тихо, чтобы не услышал Ян, пробормотал Фальк. Невольно он поднял воротник, так как чем ближе они подходили к опушке леса, тем холоднее становилось. — Возможно, здесь и не задворки мира, но те явно неподалеку…

Зара остановила лошадь и обвела взглядом поселение.

— Все выглядит мирно, — сказал Ян, и на его лице промелькнула легкая улыбка.

— Как будто зло никогда не ступало на эту часть земли.

Он показал на маленький двор на краю поселения.

— Там живу я… вместе с сестрой Элой, после того как зверь убил мою младшую сестру. Мой дом весьма скромный, но я буду рад оказать вам гостеприимство.

Прежде чем Зара успела что-либо ответить, начали звонить церковные колокола; глубокий, насыщенный звук колоколов доносился до них как предостерегающее приветствие — «До-донг! До-донг!» — и внезапно улыбка застыла на лице Яна.

— Колокола, — прошептал он. — Должно быть, что-то случилось!

Молодого человека уже ничто не могло удержать. Не сказав более ни слова, он пришпорил лошадь и помчался по заснеженному холму вниз. Из-под копыт летели снег и комья земли. Зара поскакала следом. Мурбрук неожиданно пробудился к жизни, и улочки заполнились взволнованными людьми. Почти из каждого дома выскочили мужчины, женщины и дети, многие вооруженные топорами, дубинами и вилами, а из гостиницы высыпали люди в дворянских мундирах и охотничьих костюмах. Над Мурбруком плыл глухой звон церковных колоколов, разрывающий сумерки, болью отдаваясь в ушах. Зара согласилась с Яном: такой звон не предвещает ничего хорошего.

Через некоторое время она достигла первых домов Мурбрука, но в отличие от Яна, во весь опор несшегося к трактиру на площади, Зара сдерживала своего жеребца. В какой-то момент Фальку показалось, будто что-то в Заре противится въезжать в Мурбрук, затем ему показалось, что он определил причину ее нерешительности, — все встречные люди бросали на них скептические взгляды, когда они верхом спокойно ехали мимо домов. Десятки людей с впалыми щеками, ввалившимися глазами и бледной кожей недоверчиво оглядывали новоприбывших, когда Зара и Фальк ехали по Мурбруку. Фальк заметил, что некоторые из мужчин крепче сжимали топорища и дубины, как будто опасаясь, что чужаки хотят им зла.