От безуспешности этой затеи, а также от того, что она так глупо, как в детстве, промочила ноги, Мэгги стала потихоньку злиться на себя. Это ощущение тихой злости ей не очень понравилось. Мэгги вообще не нравилось, когда она начинала злиться, потому что делать это она не умела, это всегда выходило у неё грубо и некрасиво. Вот и сейчас, почувствовав раздражение, Мэгги сразу же постаралась успокоиться. Но легко сказать — нелегко сделать. Нельзя же в самом деле сказать себе: «Успокойся!», и тут же успокоиться. Вот и у Мэгги ничего не получилось. Тогда она просто пошла дальше по дорожке, понадеявшись, что к тому времени, как она дойдёт до дома, злость из неё каким-то таинственным образом выветрится.
Сделав всего несколько шагов, Мэгги опять остановилась. Вообще сегодня дорога домой у неё получалась с каким-то множеством остановок. А остановилась она в этот раз потому, что краем глаза что-то такое заметила, что даже не сразу поняла, что именно. Остановившись, она попыталась выяснить, что же это было. Мэгги посмотрела налево, но там был только детский садик, а он, надо сказать, был там всегда. Затем она повернула голову направо, но там тоже не было ничего нового: всё тот же белый дом, все те же дачи вдали и звёздное небо над ними. Звёзды! Ну конечно, это были звёзды — то, что заставило её остановиться! Всю дорогу от остановки Мэгги шла, уткнувшись носом в землю, старательно вглядываясь в лужи. И вот когда она, наконец, выпрямилась и пошла, глядя вперёд, а не вниз, она увидела их.
Звёзды — они всегда манили её. Сколько Мэгги себя помнила, она всегда любила смотреть на них. Только со временем её зрение несколько испортилось, и теперь она не могла различать на небе маленькие звёздочки — лишь самые большие из них. Это было немного грустно, но это не мешало ей всякий раз, возвращаясь вечером домой, останавливаться, задирать голову и смотреть в это бездонное манящее небо. Конечно, если небо было безоблачным, — а в этот вечер оно было именно таким.
Поскольку на тропинке Мэгги была одна, да и вообще вечерами обычно поселок был достаточно безлюден, Мэгги, не боясь, что кто-нибудь её заденет или нечаянно спугнет, закинула голову назад. И в то же мгновенье, как её взгляд коснулся звёзд, её лицо осветилось счастливой улыбкой.
Мэгги всегда старалась закидывать голову так, чтобы не было видно Земли. Тогда она пыталась представить нашу маленькую планету в этой большой Вселенной. И еще она думала: «Если сейчас темно, значит Солнце там, с другой стороны, и мы крутимся вокруг него. А вон там Луна и она крутится вокруг нас. И вдобавок ко всему мы крутимся вокруг себя…» И так она представляла, как это все крутится в этой Вселенной, пока у нее самой не начинала кружиться голова. Тогда она опускала голову и шла домой.
В этот вечер, смотря на звезды, Мэгги думала о тех, кто живет на других планетах. Как же они там живут? Такие же они, как мы, или другие? И думают ли они о нас, так же, как мы думаем о них? Как было бы интересно все это узнать!
— Добрый вечер!
От неожиданности Мэгги дернулась. Это приветствие очень резко ворвалась в её мысли, хоть и было сказано негромко и очень вежливо.
— З-здравствуйте, — запинаясь, выдавила она. В своих мыслях она была далеко между звезд и совсем одна, поэтому её очень удивило, что тут, на Земле, оказывается, есть кто-то кроме неё.
Мэгги толком даже не посмотрела, с кем она поздоровалась. Во-первых, насколько вы помните, в этой части посёлка было довольно темно, да к тому же у неё было плохое зрение, и она часто либо здоровалась вообще с кем-то неизвестным, либо, наоборот, узнавала человека только тогда, когда уже проходила мимо него. Поэтому, поздоровавшись, она вновь закинула голову, решив ещё совсем немного посмотреть на звёзды, а уж потом пойти домой. Однако это не больно-то ей удалось. Спиной Мэгги почувствовала, что тот человек, который поздоровался с ней, никуда не ушёл, а стоит рядом. От этого ей стало несколько неуютно, и она резко повернулась.
Теперь, когда она окончательно вернулась к действительности, она смогла, наконец, рассмотреть, кто же был тот человек, который так бесцеремонно прервал её занятие. Насколько Мэгги смогла разглядеть в темноте и с такого расстояния, это был не очень молодой, если не сказать прямо, пожилой человек. Как только Мэгги взглянула на него, вся та легкая раздражительность, которая ещё секунду назад владела ею, тут же улетучилась. Как ни было вокруг темно, при взгляде на этого человека Мэгги сразу же почувствовала в нём джентльмена. А джентльмены всегда вызывали в ней уважение, восхищение и ещё много каких других приятных чувств.
Читать дальше