Евгений Щепетнов - Путь к цели

— Пошли, пошли, ничего страшного, сейчас всё решим! — Андрей подтолкнул друга в плечо, и тот заторопился, заводя его в дом.

В комнатах пахло тленом, смертью и затхлостью, как и всегда рядом с тяжело больным человеком.

Андрей посмотрел на Шанди, и спросил:

— Может, погуляешь на улице? Во дворе? Чего ты со мной будешь болтаться — иди, подыши воздухом.

— Я не против — кротко ответила дракониха — тем более что мне надо сходить по нужде. Только дверь на закрывай, чтобы я могла войти.

— Не закрою. Федь, она просит не закрывать двери, чтобы могла потом сама войти. Оставь открытой, заодно пусть тут немного проветрится, а то запах ужасный.

— Ты разговариваешь с кошкой? И она отвечает? — вяло удивился Фёдор — впрочем — рядом с тобой уже ничему не удивляешься. Пойдём вот сюда, тут они.

Алёна и Настя лежали в комнате, накрытые тёплыми одеялами и тряслись в лихорадке. Их лица были красными, а когда Андрей откинул одеяла, то увидел несколько чёрных, с фиолетовым оттенком нарывов, выросших на их телах в подмышечных впадинах и на груди, животе, шее. Зрелище было отвратительным — чума, это не то зрелище, которое радует глаз. А тем более — нос.

Чувствительный нос Андрея ощутил такую вонь, что у него чуть не помутилось в голове. Андрей пошатнулся, и Фёдор с испугом поддержал его под руку:

— Что с тобой? С тобой всё в порядке?

— Норма. Понимаешь, у меня нос стал как у собаки… я запахи чую, как охотничий пёс… вот и получил заряд запахов по носу. Ничего страшного, привыкну. Дай мне стул, и молчи, не мешай.

Андрей осмотрел пациентов — над ними клубились сполохи чёрного и красного, охватывая их буквально со всех сторон.

Начать он решил с Насти, как с самой слабой. Протянув руки вперёд, Андрей коснулся ауры девочки и его пронзил удар боли, такой, что он не смог удержаться и скривил лицо. Потом выправился, и стал всасывать в себя чёрную энергию болезни. Аура светлела, красного становилась всё меньше, меньше, чёрное серело… и через пять минут на постели лежала розовая, вполне на вид здоровая девочка. Её нарывы исчезли, рассосавшись, и не оставили на теле даже следа. Настя спала, дыша ровно и глубоко.

Теперь настал черёд Алёны — тут болезнь зашла глубже, и монаху пришлось потрудиться больше. Он всосал в себя её болезнь минут за пятнадцать, не оставив в женщине ни следа от страшной чёрной смерти.

Фёдор стоял рядом, вцепившись в спинку стула и молчал, потом, когда всё было закончено, он молча обнял Андрея и уткнулся ему головой в грудь. Плечи его тряслись, а Андрей смущённо приговаривал:

— Ну, чего ты, всё кончилось, всё хорошо, перестань! Буди их — пусть прибираются, всю эту дрянь надо сжечь в печи, а комнату залить спиртом, вымыть всю, как есть — пол, стены, потолок. И дай-ка я на тебя погляжу — с тобой-то всё в порядке? Нормально. Здоров, как бык. Видать так проспиртовался, что болезнь тебя напугалась. Помоги мне — я что-то приустал… — Адрей тяжело встал, и у него в животе как будто что-то заболело. Он побледнел и побежал к выходу — только успел перешагнуть за порог, как его вырвало пирогами, которые он недавно ел. Фёдор с ужасом смотрел на него, и побледнев, сказал:

— Так начинается чума! Неужто же и ты заразился?! Тебя-то чем теперь лечить? Ты сам никак не можешь себя вылечить?

— Сейчас всё устроим — усмехнулся монах, и отойдя от опоганенного места, стал раздеваться, снимая одежду и обувь. Потом подал импульс, и быстро, в считанные секунды перекинулся в Зверя. Сделав несколько прыжков, он обернулся к ошеломлённому Фёдору, никогда не видевшему его в роли Зверя и помахал ему лапой, отчего тот ещё больше обалдел.

Неожиданно, в дверях показалась Настёна. Она спросонок тёрла кулачками глаза, и увидев Зверя радостно пропищала:

— Собачка! Пап, какая собачка хорошая! Ты купил собачку?!

— Доча, иди в дом, иди! — Фёдор быстро затолкал Настю в коридор и махнул Андрею рукой. Тот снова перекинулся в человека, и быстро оделся. Чувствовал он себя отлично, его не тошнило, а тело было наполнено энергией так, что хотелось бегать, скакать, кричать.

Андрей подавил порыв, и тут же сильно захотел есть — трансформация, есть трансформация, так просто не даётся. Он немного посидел на улице, на скамейке возле входа, и пошёл в дом, где уже полным ходом шла приборка — Алёна встала с постели, бегала в кухне, таская кадки, тряпки, воду. Увидев Андрея, она подбежала и обхватив его за шею, поцеловала:

— Наконец-то! Как ты вовремя! Почему-то ты всегда так вовремя, если бы не ты… не ревнуй, Федя, он мне дорог, как брат!