Сергей Девкин - Дзи. Чужая судьба.

От высоких бревенчатых стен Ланьчжоу веяло утренней сыростью и гарью сожженных посадов. Несколько дней назад карабакуру предприняли набег на город. Для полноценной атаки их было мало, но вполне хватило для того, чтобы подпалить пригороды и убить множество простых жителей, не успевших спрятаться в крепости.

Пожилая женщина в старой заштопанной одежде была среди тех, кому повезло. Повезло вернуться на пепелище, оставшееся от ее дома на окраине бывшего посада. В очередной раз пытаясь отыскать хоть что–то среди обугленных балок, она не заметила, как со стороны соседних развалин к ней приблизилась троица молодых парней. Худые, но не слишком изможденные, в плетеных варадзи, темно–серых крестьянских штанах и куртках с нахлестывающимися полами, эти трое были вооружены крепкими деревянными дубинками, а их лица скрывались под соломенными шляпами–тэнгай.

Услышав шорох за спиной, женщина обернулась, но на ее уставшем лице не появилось ни страха, ни презрения.

— Неужели вы и в самом деле думаете, что найдете, чем здесь поживиться? — в этом вопросе не было ни издевки, ни скрытого подтекста, быть может лишь толика искреннего недоумения.

Разбойники коротко переглянулись. Искать на пепелище действительно было нечего, а для других целей жертва была уже явно старовата.

— Ты наверняка знаешь, кто из твоих соседей был побогаче, — заявил тот, что держался посередине. — А у них точно должны быть припрятанные ценности, может, где прикопаны на делянках, а может в тайничке под полом. Покажешь такие дома, и считай свободна. Только веди нас к тем домам, где хозяева точно не могли вернуться после набега за своими пожитками, а то…

— Падальщикам будет нечем поживиться.

Бандиты, увлеченные речью своего главаря, тоже не заметили появления нового действующего лица. Стремительно обернувшись, они уставились на одинокую фигуру возле опаленной изгороди. Разбойники тихо порадовались тому, что это не были городские стражники, которые изредка все–таки высовывали нос из–за стен Ланьчжоу. Тем не менее, неизвестный выглядел достаточно грозно, хоть и потрепанно. Полные доспехи из настоящей стали и длинный меч, который неизвестный держал в правой руке, внушали уважение. Хотя при этом знатный воин был довольно бледен, его лицо покрывала недельная щетина, а губы спеклись как после долгих дней без воды и пищи. Да и боевого коня, вечного спутника имперской знати, поблизости тоже не наблюдалось.

— Кто это тут у нас, такой красивый и грозный? — предводитель мародеров выступил чуть вперед, поигрывая для убедительности своей дубинкой.

— Убирайтесь, — резко ответил воин без попыток вступить в разговор.

— Да ты, паря, еле на ногах стоишь, — разбойник зыркнул на своих помощников через прорезь тэнгай. — Вали его!

Доспех и меч были достаточно хорошей добычей, чтобы рискнуть, и бандиты рискнули. Лезвие клинка рассекло ребра и грудину главаря так, словно и не встретило на своем пути никакого препятствия. Половинки деревянной дубинки, разрубленной пополам тем же ударом, упали в пепельную пыль. Двое других бандитов бросились бежать в разные стороны еще до того, как тело их предводителя коснулось земли.

Императорский воин прошел мимо мертвого разбойника и тяжело опустился на обгорелую балку на месте стены. Женщина медленно приблизилась к нему и глубоко поклонилась.

— Спасибо, за то…

— Воды, — надрывно прохрипел неизвестный, и хозяйка окрестного пепелища увидела, как закатываются глаза ее спасителя.

Молодой парень был, похоже, действительно сильно измотан и пребывал уже на пределе своих сил. Не дожидаясь повторной просьбы, женщина поспешила к уцелевшему колодцу.

Когда она вернулась с небольшим ведерком и черпаком, Ли все еще оставался в сознании. Прохладная колодезная вода пролилась небесным нектаром через иссохшее горло. Дзи не мог точно сказать, сколько дней длились его скитания по степи после той кошмарной ночи, но вот в том, что за это время он не съел ни крошки и не выпил ни капли, Ли был совершенно уверен.

Женщина, наблюдавшая за тем, как он жадно пьет, зачерпнув уже второй раз воды из ведра, смотрела на дзи как–то странно. В этом взгляде не было и намека на благодарность, скорее недоверие и удивление мешалось в нем со страхом и ненавистью. Тем не менее, когда Ли, наконец, напился и отнял от губ глиняный черпак, пытаясь отдышаться, погорелица еще раз начала свою благодарственную речь. Ли попытался ее остановить, но она лишь всплеснула руками и веско возразила: