Олег Говда - Возвращение

Зверь опять расплакался и присел на задние лапы, а я поспешно потащил из-за пазухи сшитую Листицей ладанку. Развязывать было некогда, и я с силой рванул тесемку, очень надеясь, что она не слишком прочная. Поддалась…

Я торопливо высыпал содержимое мешочка в ладонь, и когда Пес прыгнул, не стал уклоняться, так можно было промахнуться, а бросил горсть прихваченного с острова песка чудовищу прямо в раззявленную пасть.

От мощного удара в грудь я полетел наземь, но… будто к самой упоительной музыке, вслушиваясь в истошный визг, заполнивший грот.

А когда с трудом разлепил глаза, то увидел, как катающийся по полу Пес Ада сперва превратился в нечто более походившее на гиену. Окрасом… В том плане, что по его шкуре поползли темные пятна, становящиеся с каждым мгновением все больше и отвоевывающие у пламени сантиметр за сантиметром. А спустя некоторое время язычки огня исчезли совсем, как прячется жар потухшего костра под слоем пепла. Жуткая зверюга в последний раз обиженно всхлипнула и затихла.

К тому времени и я отошел от нокдауна, смог подняться и подойти ближе.

Пришедшая на ум аналогия с костром и пеплом оказалась на удивление точной. Там, где погибла тварь, теперь лежала только небольшая, с полведра, кучка золы. От злости или по наитию я пнул ее сапогом и почувствовал, что носком наткнулся на нечто более твердое, чем пепел.

Не испытывая брезгливости, я нагнулся и пошарил рукой по земле.

Примерно в том месте, где и ожидал, мои пальцы наткнулись на небольшой голыш, размером в луковицу, еще теплый. Не раздумывая, откуда он тут взялся: лежал давно, а тварь случайно истлела над ним или это все, что осталось от Пса Ада, я сунул камешек за кушак и поспешил к выходу, торопясь известить односельчан о победе… сообща одержанной над кошмарным чудовищем.

От вопля, который издал «засадный полк», узрев меня не «на щите», а вполне целого и невредимого, ближайшие деревья дружно попытались сбросить листву.

М-да. Если где-то неподалеку бродил собрат безвременно почившей твари, то он либо тут же скончался от инфаркта, либо ломанулся со всех ног прямиком обратно в ад. У меня и самого ежик под шлемом вздыбился…

— Живой! — староста, невзирая на хромоту, максимально использовал фору во времени и, пока остальная группа поддержки слезала с деревьев, успел добраться до тела героя первым. — Живой? — повторил он с отчетливыми вопросительными интонациями и, подражая Фоме Неверующему, опасливо потрогал меня рукой. — Живой…

— Угу, — подтвердил я, начиная уже и сам в этом сомневаться.

— А огненная тварь?

Вопрос явно лишний. Разойтись по команде «брек» мы с Псом не могли, и если я уцелел, значит, мой супротивник, как минимум, проиграл по очкам. Кстати, в отличие от старосты, кое-кто из лучников соображал быстрее. Так как сразу четверо мужиков не остались в толпе восторженных фанов, а рачительно поспешили к пещере, перебрасываясь фразами типа: «Снять шкуру, пока теплый, а то потом замучаешься…»

— Мне бы горло промочить… — просипел я.

Членораздельная речь давалась с трудом. Странно, вроде и поединка-то, не по сути, а по форме, никакого не было, а сил ушло, как от полноценных двенадцати раундов покойного лорда.

— Да, конечно… Держи… — Ярополк сунул мне в руку увесистую флягу, приятно холодящую ладонь.

Напиток тоже был прохладный и вкусный, наверное…

Жидкость всосалась в меня с такой угрожающей скоростью, что я невольно опустил голову, нашаривая взглядом не замеченную прежде дыру в нижней части туловища. Нет, слава богу, никаких непредусмотренных Создателем дополнительных отверстий во мне не образовалось.

— Уморился?.. — участливо спросил староста, забирая пустую флягу, из которой я упорно пытался еще что-то вытрясти.

Ответ опять-таки был очевиден, но в этот раз я не ответил Ярополку по иной причине. Мужики, торопившиеся снять шкуру с поверженного чудовища, выбежали из пещеры с такой поспешностью, словно Пес ожил и лично погнался за ценителями чужого меха.

— Это… там… это… никого… значится… вообще…

— А где же он?

Сегодня староста явно шел на рекорд по задаванию бессмысленных вопросов.

— Дезинтегрировался… — брякнул я, все еще пребывая в некой прострации и осмысленностью изречений претендуя на место в книге Гиннеса где-то рядом с Ярополком. Это, наверное, что-то в воздухе. Сигареткой бы затянуться — мигом в мозгах просветление наступило бы. Но, увы, не озаботились мастера к кольчуге карман приладить, а я не привык еще сигареты за поясом носить.