Элспет Купер - Посланник магов

Гэр ответил словом, за которое получил бы розог от наставника.

Хохот Альдерана был густым, как портовое вино.

Стражи наконец пробрались мимо пивных бочек. Гэр тут же подался вперед и подобрал удила. Он не мог больше этого выносить. И не знал, что будет делать, если рыцари пришли за ним. В толпе некуда было двинуться и не было места, чтобы вытащить меч, не говоря уже о сопротивлении. Гэр жевал губу и пытался выжать из пересохшего рта хоть каплю слюны.

— Эй, мастер пивовар! — завопил стражник. — У тебя одна из бочек подтекает!

Милосердная Мать, спасибо! Ослабев от облегчения, Гэр обмяк в седле и судорожно выдохнул.

Альдеран снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была приятной.

Толпа перед ними пришла в движение. Давка уменьшилась, выпуская их наконец под вечернее солнце. Проехав последний ряд домов, лепившихся к городской стене, Альдеран направил коня на обочину дороги и остановился в тени рощи.

— Ну что, все не так уж плохо? — сказал он. — До заката ты в безопасности, и даже если они начнут искать беглеца, вряд ли заинтересуются надменным молодым вельможей, который выбрался на прогулку.

Гэр натянул повод, услышав описание.

— Уж прости мне эти слова, но именно так ты и выглядишь. Ты держишь себя так, словно имеешь полное право занимать то место, которое занимаешь. Не думаю, что кто-то сможет догадаться о том, что несколько часов назад тебя чуть не забили до смерти.

— Надменно? — повторил Гэр.

— Возможно, это семейная черта.

— У меня нет семьи. Меня нашли на паперти через несколько дней после рождения.

— Знаешь, в этом есть намек на сказку, — ответил Альдеран. — Осиротевший мальчик с родимым пятном в виде короны, которое выдает в нем потерянного наследника трона, и так далее.

Гэр покачал головой.

— Никаких корон. Никаких королевств. Обычный солдатский ублюдок, отданный на милость Церкви.

Он давно это выяснил. Его именины, по данному в Церкви имени, были сразу после Угасания, что при некотором подсчете означало: он был зачат ранней весной, примерно в то же самое время, когда новый рекрутский набор прокатился по дороге до Лейхэвена, чтобы сесть на корабль, идущий к Жиман-дару, где собиралась армия для решающего удара по Культу. И чтобы понять, что случилось, особого воображения не требовалось.

Возможно, его отец был храбрецом, одним из тысяч, которые затерялись в кровавых песках Самарака. Или же правда куда прозаичнее: деревенская девчонка заигралась с легионером, а потом, когда солдат ушел, подумала, что растить бастарда постыдно и слишком дорого.

Альдеран, сжав губы, понаблюдал за Гэром пару секунд, потом прищурился на пыльную дорогу, вившуюся по южному берегу Авена в сторону закатного солнца.

— Нужно продолжать путь. До заката еще добрых два часа. Как ты относишься к галопу?

Гэр поерзал в седле. Ушибленные мускулы, растревоженные скачкой, болели. Струпья на спине и ногах терлись об одежду и тоже досаждали. Но главным вопросом было — выдержит ли его живот.

— Могу попробовать.

— Тогда давай оставим за спиной пару миль.

Дорога следовала за руслом реки на запад и на юг, вдоль долины до вересковой пустоши, где раздваивалась. Гэр натянул поводья и обернулся, привстав в седле. Дремен казался мешаниной синих сланцевых крыш. Церковные шпили вздымались в вечернее небо. Город выглядел тем, чем и был, — провинциальной столицей, в которой обычные люди живут обычной жизнью. Истинный город внутри города начинался на небольшой возвышенности к северу от центра. Бледные стены обрамляли величественные своды и золоченые купола, солнечный свет отражался от стекол и витражных панно каждого грациозного шпиля. Самыми высокими были башни-близнецы Сакристии, они вздымались к небу, словно стремясь коснуться самой Богини.

А за цитаделью почти на ту же высоту вздымалась громада Дома Матери. Мрачная, угрюмая конструкция из серого дременского гранита занимала почти четыре квартала к северу и обнимала своими массивными стенами внутренний город, словно сжимая его латной перчаткой. Башни были простыми, правильной формы, вместо окон зияли узкие бойницы. Орден Сювейона охранял Церковь уже более двух тысяч лет, защищал ее от неверных орудием правосудия и щитом веры, окованным доброй сифрианской сталью. Бескомпромиссная громада, оседлавшая перешеек между рекой и городом, росла, готовясь пережить следующие две тысячи лет.

— Нас ждет дорога, Гэр, — позвал его Альдеран, но юноша, погрузившись в воспоминания, едва расслышал его слова. Десять лет назад он впервые увидел святой город почти с этого же места. Сейчас, как и дом приемной семьи, город повернулся к нему спиной.