Ольга Родионова - Мой ангел Крысолов

У руля стоял Корабельник, его темные волосы развевались, глаза смотрели куда-то в одному ему видимую точку на морском горизонте.

— Учитель, — сказала Нета дрогнувшим голосом и шагнула вперед, протянув к зеркалу руку. Ее пальцы коснулись гладкой поверхности.

Корабельник вздрогнул и повернул голову.

— Ты его видела?.. Видела своими глазами?.. — Жюли так трясло, что зубы у нее стучали. — Как… как он выглядел?..

— Нормально. Немножко похудел. Все такой же лохматый. И живой.

— Живой… — Жюли села на лавку, бессильно уронив свои маленькие руки. — Кудряш… Живой…

Отродья, больше, кажется, испуганные, чем счастливые, сгрудились в маленькой гостиной. К зеркалу в конце коридора больше никто не подходил — и так по всему замку летали бабочки, сотни хрупких мотыльков разных размеров и расцветок. Они вырвались из глубины зеркала пестрым столбом в ту секунду, когда пальцы Неты коснулись поверхности стекла, закружились перед лицами девушки и капитана, разлетелись по коридору, похожие на осенние листья и снежные хлопья, на порхающие цветы и обрывки бумаги. Сбежавшаяся стая увидела в старом зеркале только свои встревоженные лица.

Чен сказал, что Нета и Макс видели Морок. С ним, кажется, молчаливо согласились Огневец, Рут и Алиса. Остальные пребывали в растерянности, и только Жюли поверила сразу и безоговорочно.

Все, даже Манга, ждали, что скажет Оракул. Но он молчал.

Наступила ночь, но никто не расходился по спальням. Только Тритон лежал у себя в комнате, да островитянин по обыкновению где-то прятался.

— Может, Тошку сюда притащить? — нерешительно спросил Птичий Пастух. — Нехорошо как-то, что он там… один.

— Я спрошу.

Нета прошла по коридору, провожаемая своими отражениями, и тихонько стукнула в дверь.

— Входи, — сразу отозвался Тритон, она толкнула дверь и отшатнулась — комната была полна бабочек, они как будто собрались здесь со всего замка, полупрозрачные крылышки устилали постель, ковер, они бросились Нете в лицо, точно подхваченные порывом ветра, и тут же отпрянули, кружась, обратно к постели Тритона. Радужные крылья медленно смыкались и размыкались на подушках, обрамляя лицо летуна сказочным узором, белые, как лепестки вишни, мотыльки запутались в черных волосах.

Зрелище было таким невероятным и прекрасным, что Нета, ахнув, опустилась на колени перед кроватью. Цветное облако опустилось вместе с ней, осыпая ее пыльцой.

— Ты не видела мой старый плащ? — спросил Тритон спокойно.

Нета не сразу смогла заговорить. Слезы закипали в глазах, стояли в горле.

— Он… здесь, у тебя в шкафу… я нашла его в капитанской каюте, а потом Марк принес его вместе с другими вещами.

— Достань его, пожалуйста.

Нета поднялась и шагнула к шкафу. Из распахнутой дверцы вырвалась новая стая бабочек, опустилась ей на руки, взлетела опять. Нета достала плащ, еще не совсем просохший. Черное сукно кололо ей руки.

— Там, в кармане… посмотри. Что-нибудь есть?

Нета сунула руку в один карман, в другой, нащупала бумажный квадратик.

— Тут только бумажка какая-то…

— Дай ее мне. Не смотри, что там, просто вложи в руку.

Нета подошла к кровати, положила мятый квадратик в его ладонь и медленно свела безвольные пальцы вместе.

Тритон успокоенно вздохнул и закрыл глаза.

— А теперь поцелуй меня и иди. Уходи, Нета.

Она послушно наклонилась и поцеловала прохладный твердый рот. Белые мотыльки вспорхнули и закружились над ними, как метель, внезапно упавшая с неба.

Луны совсем не было видно за тучами, но высокий фонарь у крыльца освещал выложенную из камней дорожку, усыпанную лепестками. Старая кривая вишня и кусты вьющихся роз полностью заслоняли маленькую облупившуюся от времени террасу. Ночь была теплой, ни ветерка, и глянцевые в желтоватом свете фонаря листья не шевелились.

Нета поднялась на скрипучее деревянное крыльцо и толкнула дверь.

— Ной?..

Крысолов поднял голову и взглянул на нее без своей обычной улыбки.

— Равновесие нарушается, Нета.

— Ной, они живы?

— Я много раз говорил тебе, что смерти нет.

— Мы можем встретиться с ними?..

— Вы должны. Это необходимо.

— Но как, Ной?..

— Зеркало.

Нета вздохнула.

— Ты же знаешь… Зеркало больше ничего не показывает.

Крысолов пожал плечами. На Нету он не смотрел, сидел, ссутулясь, у стола, положив руки на покрытую белой ветхой скатертью столешницу и рассматривал свои длинные пальцы. Нете показалось, что пальцы слегка дрожат.