Олег Говда: Сабля и крест

— Иду караулить, — объяснил встревожено вскинувшемуся, Паньку. — Мы тут все ж не на рыбалке, а в дозоре… Максим не забудь меня сменить, на рассвете.

Пайда больше для порядка, еще раз рыкнул на неприятного ему незнакомца и мощным прыжком метнулся за хозяином. А нечистый украдкой проводил их настороженным взглядом, пока молодой запорожец и негостеприимный зверь не скрылись за вершиной кургана.

— Не обидишься на нас, — спросил у Панька Лис, зевая во весь рот, — если мы еще подремлем немного? Совсем не выспался.

— Буду только рад, — искренне ответил тот. — Я ведь и сам едва на ногах держусь… Да и куда нам спешить? Днем успеем наговориться.

— И то верно, — кивнул Гарбуз. — Тогда бери Остапову попону и ложись, где хочешь. А хоть и в шалаш забирайся, если продрог… Утром, как искупаешься, подберем тебе чего из одежды, а то — смотреть срам.

Панько еще раз сонно поблагодарил запорожцев за оказанное гостеприимство, завернулся с головой в предложенную попону и прикорнул прямо там, где сидел. Со стороны должно было казаться: человек так умаялся, что уже и улечься удобнее не в силах. Глядя на него, запорожцы только головами сочувственно покачали. Эка, мол, злая судьбина человека заездила…

А еще через несколько минут и сами крепко и беззаботно уснули. Слишком беззаботно и чересчур крепко…

Когда костер потух настолько, что жар в нем едва теплился, Панько тихонько поднялся и подкрался к сладко сопящим казакам.

— Лис! Гарбуз! — позвал громко. — Эгей, казаки! Спите, что ли?!

Но те даже не ухом не повели.

Тогда Панько наклонился ближе, какое-то мгновение прислушивался к их размеренному дыханию, а потом с силой дернул рыжеволосого казака за плечо.

— Вставай! Тревога! Татары!

Но, Лис и не думал просыпаться.

Тогда плюгавый человечек изо всех сил пнул запорожца под ребра и зло рассмеялся, когда тот, проворчав что-то невнятное, перевернулся на другой бок.

— Ну что, панове запорожцы, воины православные, по нраву ли пришлось вам мое угощение?.. Хе-хе-хе… Теперь будете спать, пока мои узкоглазые приятели каленым железом вас не разбудят. Ишь, удумали со мной шутки шутить. Один прячет, всякий хлам в седло, другие — каверзные догадки строят… — приговаривая все это, Рудый Пасечник брезгливо, словно грязь, двумя пальцами, морщась и сопя, как от зубной боли, стащил с себя крестик и снова сунул его в кисет с табаком.

— Так-то лучше… — вздохнул облегченно. — Ф-фу, словно тысяча взбесившихся клопов искусала… — потер шею… — Думал, не вытерплю больше. Ну, вы спите, спите. А я пойду, взгляну, как там ваш товарищ?.. Надеюсь, ему мой табачок тоже понравился.

Панько неспешно выбрался на вершину кургана, огляделся и, уже не таясь, довольно захохотал в полный голос. Остап Байбуз тоже крепко спал, одурманенный сонным зельем, которое Панько заранее подмешал в курительный табак.

Один только Пайда скалил клыки на подлого человечка и тихо рычал. Он бы охотно разодрал в клочья это противное и вонючее существо, но хозяин не отдавал такого приказа, а гепард никогда бы не посмел нападать на человека по собственному усмотрению. Несмотря на исходящие от него недобрые флюиды, которые зверь ощущал не менее отчетливо, чем устойчивый запах гнили.

— Что смотришь? — плюнул в сторону гепарда Панько. — Хочешь сказать, что у тебя ума больше, нежели у всех твоих хозяев, вместе взятых? Вполне возможно. А толку? Все равно ты ничем им не поможешь… Скоро с того берега переправятся татары Салах-Гирея и повяжут казачков, как кутят. Только, чего это я с тобой время теряю? — спохватился бес. — Надо же, совсем одичал, со зверем, как с человеком разговаривать начал. Видимо, и в самом деле пора где-то свой угол заводить. Хоть немного в человеческом обличии и обществе пожить, а то — совсем как нежить стану. А может, в самом деле, пасеку завести? Пасека Рудого Панька?.. Или лучше придорожную корчму открыть? Вот выполню задание, обязательно отпрошусь годков на пятьдесят у… — Нечистый суеверно бросил взгляд себе за спину и смачно сплюнул. — Ладно, размечтался… Сначала милость заслужить надо. Вроде я на этот раз обмозговал все как следует, но вдруг опять какой-нибудь конфуз приключится? Хорошо, посмотрел сперва, что в седле зашито, а не кинулся на радостях к ногам… — Рудый опять суеверно сплюнул. — Пойду, взгляну, что хорошего из пожитков запорожцы при себе возят, пока голомозые их до нитки не обобрали. Может, сгодятся кое-какие вещички в новой-то жизни? Га-га-га…