Патриция Брей - Выбор Девлина

— Он не должен быть один, — упрямо повторил Стивен.

Сольвейг погладила младшего брата по голове, как делала тысячу раз прежде.

— Он не один. У него есть ты, есть другие друзья, и он знает об этом.

— Это нечестно, — всхлипнул Стивен. — Мы придумали звание Избранного и связали его волю заклятием уз, чтобы он служил нам, а теперь он поплатится жизнью только за то, что стремился исполнить свой долг, как мы ему и приказывали.

Год назад Стивен посчитал бы герцога Джерарда благородным рыцарем, который вызвал на дуэль недостойного Избранного, запятнавшего честь королевства. Но сейчас Стивен стал старше. И мудрее. Он видел, что герцог — надменный властолюбец, который не потерпит соперников. Преступление Девлина не в том, что он не достоин звания Избранного, а в том, что он осмелился поколебать авторитет герцога и за этот грех поплатится жизнью.

— Жизнь не похожа на красивые баллады, которые ты так любишь, — мягко сказала Сольвейг. — При дворе все крутится вокруг борьбы за власть, и справедливостью часто жертвуют.

— Теперь я это знаю, — сказал Стивен.

За год, прошедший после его встречи с Избранным, он понял, что жизнь может быть в тысячу раз прекраснее и ужаснее любой из баллад. Истинную ценность человека нельзя воспеть в саге, но можно увидеть в том, как он ведет себя перед лицом испытаний и в минуты покоя. Девлин многому его научил. Теперь Стивену предстоит получить еще один урок: своими глазами увидеть смерть друга.

Прижавшись к сестре, Стивен закрыл глаза и заплакал.

Его не накроют саваном, не совершат над ним положенных обрядов, чтобы проводить в царство Владыки Смерти. В ночь усопших никто не помянет его и не облегчит странствий бесплотного духа. Ни одного мальчика не назовут в честь него Девлином, и это имя канет в реку забвения. И все же он не чувствовал горечи. Он пришел сюда, чтобы умереть, а вместо этого каким-то непостижимым чудом обрел дружбу и уважение тех, чьим мужеством и преданностью восхищался сам. Он искупил часть своих грехов, пытаясь помочь беззащитным.

Девлин смирился со смертью… и все же прежде надо сделать еще кое-что. В схватке с котравами он понял, как много может человек, осознавший неизбежность своей гибели. Завтра жизнь Избранного оборвется, но если Боги будут милостивы к нему, он умрет не раньше, чем нанесет смертельный удар герцогу.

Девлин вернулся в комнату и приказал испуганным слугам принести горячей воды. Он смыл с себя дорожную грязь и сбрил многодневную щетину. На лице, отражавшемся в зеркале, застыло ледяное спокойствие. Девлин надел свою старую крестьянскую рубаху и обтрепанные штаны, вытащил меч из ножен и тщательно его осмотрел. Лезвие оказалось в порядке, без ржавчины и зазубрин, — впрочем, иного он и не ожидал увидеть. Как и все оружие Девлина, клинок был остро заточен. Не имело смысла точить лезвие дальше, как и отрабатывать новые удары в эти последние часы. Все равно ни Девлин, ни его меч не будут готовы к поединку лучше, чем сейчас.

Когда пришел Стивен, Девлин внимательно выслушал условия дуэли, но отклонил все попытки менестреля поговорить. Он видел, что друг переживает, однако ничем не мог его утешить. Такой поворот судьбы вызвал негодование товарищей Избранного, и они уже оплакивали его гибель, но сам Девлин не разделял их скорби. Он так долго искал смерти, что завтрашняя дуэль казалась ему последним шагом на длинном пути, цель которого была ему давно известна. Девлин не мог допустить, чтобы горе друзей подорвало его силы и отвлекло от исполнения задуманного. Ему понадобится вся воля, если он хочет забрать герцога Джерарда с собой в могилу.

Девлин спал крепко, без сновидений, и проснулся в тихий предрассветный час. В это утро он уделил особое внимание одежде: облачился в льняную сорочку, серые штаны и серебристо-серую шелковую рубашку — парадную форму Избранного. Поколебавшись, на палец левой руки надел перстень. Конечно, во время дуэли украшения только мешают, но если исход ее предопределен, то особого значения это не имеет. К тому же недурно напомнить герцогу и придворным, кто такой Девлин.

Стоя посередине комнаты, Девлин медленно повернулся и осмотрел себя со всех сторон. Его арбалет и колчан висели на стене. Рядом находился огромный топор, а под ним на полке — двойные запястные ножны и метательные ножи. Его одежда была аккуратно развешена в шкафу; в комоде лежали личные вещи: кое-какие инструменты для работы по металлу, точильный камень, кремень да с полдюжины карт, привезенных из походов. Не много же добра он накопил за год службы. Взгляд Девлина остановился на топоре. Что будет с остальными вещами — не важно, но топор — другое дело.