— А почему мы должны верить вашему слову? Вы уже однажды пытались очернить имя барона, прислав бесполезные бумаги, — сказал герцог.
Девлин поднял левую руку — так, чтобы перстень Избранного был на виду.
— Вы прекрасно знаете, что адское заклятие уз заставляет меня служить истине и искать справедливости. Я клянусь, что в сказанном мной нет ни слова лжи.
— Избранный говорит правду, — подтвердил Стивен. — Я тоже в этом клянусь.
— Как и я, — поддержал его прапорщик Миккельсон, выходя вперед. — Мой генерал, я свидетельствую, что Избранный не лжет. Барон Эгеслик — изменник.
Герцог Джерард бросил на Миккельсона испепеляющий взгляд, но тот спокойно его выдержал. Не побоявшись сказать слово в защиту Девлина, прапорщик проявил большое мужество. Он отлично понимал, что этим неминуемо навлечет на себя гнев командира.
— Если он клянется Богами… — начала было леди Ингелет.
— Нет, — перебил ее герцог. — Это какая-то уловка. Вы только посмотрите, как Избранный растлил умы всех, кто с ним общался. Драккен, гвардейцы королевской стражи, да что там говорить — даже мой офицер поддался его дурному влиянию. — Герцог Джерард повернулся к королю. — Сир, я не хотел сообщать вам неприятное известие до окончания праздника, дабы не испортить торжество, но сейчас я вынужден это сделать. — Он поднял руку и показал пальцем на Девлина. — Этот человек недостоин звания Избранного. Он был с позором изгнан из Дункейра за то, что убил всю свою семью.
Вздох изумления пронесся по залу.
Рука Девлина потянулась к мечу. Побледнев, он сделал полшага вперед.
— Это ложь.
— А я утверждаю, что это правда, — сказал герцог Джерард. — Так говорят те, кто знал тебя еще в те времена, когда тебя называли Девлин Убийца Родных.
На лице короля, как и на лицах всех остальных в зале, застыл ужас, но Девлин этого уже не видел. Перед его глазами все поплыло.
— Убийца родных, — прошипел кто-то.
На мгновение застарелое чувство вины вновь захлестнуло Девлина, и он замотал головой, стряхивая наваждение. «Я не убивал их», — мысленно напомнил он себе.
— Я не убивал их. Вы должны извиниться передо мной. Сейчас же.
— За что? За то, что сказал правду? — жестоко усмехнулся герцог.
Теперь Девлин видел только Джерарда, как будто они с герцогом были одни в пустом зале. Все остальное потеряло значение. Девлином овладело чувство неизбежности, словно в глубине души он с самой первой встречи с герцогом знал, что этот момент наступит.
— Тогда вам придется отстоять свои слова с оружием в руках, — услышал Девлин свой собственный голос.
— Безумец! — воскликнула капитан Драккен.
Герцог насмешливо улыбнулся.
— Я принимаю твой вызов. Встретимся завтра на рассвете.
— На рассвете, — механически повторил Девлин. Он знал, что герцог выиграл эту игру, спровоцировав Избранного на дуэль, из которой тому не выйти победителем. Но поступить иначе Девлин не мог.
Придворные, ближе всех стоявшие к Избранному, начали отодвигаться от него, точно от прокаженного. С нарочитой грубостью Девлин развернулся спиной к королю и герцогу и покинул Большой зал, свернув в вестибюль слева. Капитан Драккен, Дидрик, Миккельсон и Стивен двинулись за ним. Герцог Джерард проводил процессию торжествующей улыбкой, а остальные смотрели им вслед с выражением ужаса.
В небольшом вестибюле не было никого, кроме слуги, сервировавшего столик с закусками.
— Оставь нас, — приказала капитан Драккен. Слуга кинул быстрый взгляд на вошедших и поспешно ретировался.
— Ты попросту дурак, — сказала капитан после того, как дверь за слугой закрылась.
Не обращая на нее внимания, Девлин обратился к прапорщику Миккельсону:
— Вы вели себя очень храбро.
— Это самое меньшее, что я мог сделать, — ответил Миккельсон.
— Боюсь, ваша честность обернется против вас, — сказал Девлин. Герцог Джерард не простит офицера, осмелившегося возразить ему на публике, тем более что Миккельсон дал понять, что верен противнику герцога. Если прапорщику повезет, он отделается только потерей звания.
— Моему отцу всегда нужны люди, которые не боятся говорить правду, — вмешался Стивен. — Он охотно примет вас в свою дружину.
Девлин одобрительно кивнул. Удачное решение. Эскер далеко от Кингсхольма, и Миккельсон спокойно проведет там остаток службы.
— Герцог заставил тебя бросить ему вызов, — сказала капитан Драккен. Ее губы превратились в ниточку, а лицо побелело от гнева.
— А что мне было делать? Притвориться, что я не слышал его слов? Я не могу быть Избранным, если люди перестанут мне доверять.
Читать дальше