Дэвид Дрейк - Эльфийский дом

— Достала! — воскликнула служанка, когда в коридоре, на виду у Кэшела, оставались лишь ее ноги ниже колен. — Я… — Она осеклась, а потом пронзительно взвизгнула: — Я падаю, добрый господин! Падаю!

Ноги, обутые в сандалии с ремешками из тисненой кожи, скрылись за дверью.

Словно в каком-то тумане, не понимая, что происходит, юноша перестал давить на дверь, а резко ударил плечом. До сих пор он воздерживался от подобных действий, не желая портить дворцовое имущество, но теперь ему было все равно.

Еловая панель не треснула, скрипучие петли не сорвались, но дверь распахнулась гораздо шире. За ней находился вовсе не боковой коридор, а запущенный, темный чулан без мебели, с прогнившими и частично обвалившимися на пол стенными панелями.

Девушка, держа ключ в одной руке, тянула вторую к Кэшелу, но выглядела при этом так, словно соскальзывала вниз. И не просто соскальзывала, а уже каким-то неведомым манером ухитрилась оказаться дальше, чем задняя стена каморки.

Нашарив левой рукой свой посох, Кэшел протянул его девушке, но та, не в силах ухватиться за него, снова издала жалобный крик, затем еще и еще… Крики звучали все тише по мере того, как расстояние между ними зримо увеличивалось.

— Дузи!

Взревев от ярости, пастух шагнул внутрь, вытянув посох перед собой. Но стоило ему оказаться за порогом, как ноги заскользили, будто по склону ледяной горы.

Дверь за его спиной захлопнулась сама собой. Теперь единственным светом оставалось смутное, желтовато-коричневое свечение, на фоне которого вырисовывался силуэт девушки, устремившейся, как и он, вниз по невидимому склону.

Некоторое время Кэшел летел кувырком, но, странное дело, ни обо что при этом не ударился. Девушка ухватилась-таки за конец его посоха, но уже не кричала от страха и вообще не издавала каких-либо звуков.

— Наконец, затормозив на усыпанном крупным гравием склоне, они остановились. Кэшел посмотрел через плечо, но увидел лишь вздымающийся склон, а над ним — серое небо. Каморка и дверь исчезли без следа.

Он огляделся по сторонам и не увидел ничего, что порадовало бы взгляд. Всюду, сколько хватало глаз, простирались голые, различавшиеся лишь по цвету — от беловато-желтого до ржаво-красного — холмы. Их каменная поверхность по большей части раскрошилась в гравий, но кое-где выступала и сплошная твердая порода, эти выступы почему-то напоминали злобные физиономии. Или таким образом на него подействовал унылый пейзаж?

Он встал и отряхнул камушки с подола длинной рубахи. Хотя спуск оказался более чем стремительным, обошлось без повреждений, даже одежда не порвалась. Девушка между тем уже стояла на ногах. Поймав его взгляд, она улыбнулась и сказала:

— Меня зовут Мона, лорд Кэшел. Ты знаешь, где мы находимся?

— Просто Кэшел, если можно, — скривившись, запротестовал он. — Какой из меня лорд?

Прокашлявшись, он снова огляделся по сторонам и нашел ландшафт ничуть не более приветливым, так что первое впечатление оказалось верным.

— А насчет этого места скажу так: я не знаю о нем ничего, кроме того, что с удовольствием предпочел бы ему какое-нибудь другое.

— Вообще-то, — заметила Мона, медленно поворачивая голову — она тоже озиралась по сторонам, — здесь живет фея домашнего очага. То есть, я хотела сказать, жила раньше. Сейчас здесь нет ничего живого, кроме самого обиталища.

Она стояла, сложив руки на груди, выражая всем своим видом холодное неодобрение. Совсем юная девушка, почти подросток, заметно моложе девятнадцатилетнего Кэшела… только вот глаза — они казались значительно старше лица и фигуры.

Проследив за ее взглядом, Кэшел увидел за неровной линией подернутых прожилками холмов то, что сначала показалось ему белым утесом, которому ветры и непогода придали остроконечную форму. Правда, прищурив глаза и присмотревшись повнимательнее, он понял, что видит не скалу, а рукотворную башню. Расположение окон указывало на то, что они должны освещать находящуюся внутри винтовую лестницу.

— Ты имеешь в виду тот замок? — спросил Кэшел, кивнув в сторону сооружения на холме. — Там что, люди живут?

— Нет здесь ни людей, ни эльфов, — ответила девушка. — Никого нет, кроме нас с тобой. И я говорила не о замке, точнее, не только о нем. Обиталищем феи служил весь этот мир.

Кэшел прокашлялся, вытащил из висевшего на поясе кошеля клок необработанной шерсти и, размышляя, как на все это отреагировать, протер и без того гладкую поверхность своего посоха.