Андре Нортон: Волшебница Колдовского мира

Я преуспела настолько, что смогла мысленно добраться до Кимока, и, прежде чем меня заставили принять обет, Кимок и Кайлан приехали и освободили меня оттуда.

Нам не удалось бы нарушить узы Совета, если бы не то обстоятельство, что вся их Сила была собрана воедино для нанесения одного единственного удара Карстену и уничтожения большей части вражеской силы. Совет послал всю свою мощь в горную страну и своей объединённой волей сбил вершины гор, искрошил землю.

Поэтому Владычицы не могли тратить свою Силу на нас, и мы бежали в восточном направлении. Кимок открыл, что Древняя Раса Эсткарпа в отдалённые времена получила мысленный запрет, и восточного направления для неё как бы не существовало. Сделано это было тогда, когда они пришли в Эсткарп как раз с востока.

Так что мы отправились через горы в Эскор.

Там нам пришлось изучать то, что мы должны были знать. Я воспользовалась некими чарами, чуть не погубившими всю страну. Дело в том, что в этой стране в прошлом существовали мощные силы, выпущенные древними магами народа нашей матери, и, стремясь овладеть этими силами, посвящённые погубили страну. В конце концов те, кто ушли основывать Эсткарп, перевалив через горы, оставили за собой тот легендарный барьер.

Но когда я произносила свои заклинания, мало сравнимые с теми, что творились в Эскоре в прошлом, Силы пробудились, лёгкое равновесие нарушилось, и снова возобновилась борьба между добром и злом.

Мы прибыли в Зелёную Долину, которая управлялась народом, по происхождению даже старше, чем Древняя Раса, но всё-таки обладавшим частично и нашей кровью. Они не подчинялись Тьме, мы встали там дружественной армией и разослали Меч Союза, чтобы созвать добровольцев для сражения с Тьмой, и на призыв откликнулся тот, кого в Долине считали своим.

Он происходил из Древней Расы, лорд гор, бывший ученик одного из последних магов, который остался в Эскоре и не вмешивался в борьбу. Динзиль был честолюбив. Когда он только начинал заниматься поисками мудрости, он ещё не был так испорчен жаждой власти. Он давно знал Зелёный Народ, они встретили его с почётом и были ему рады. Этот человек умел нравиться, да, больше чем нравиться, как я сама убедилась.

Для меня, знавшей только своих братьев да ещё стражников, которых мой отец приставлял к нам, этот человек стал новым другом, и что-то шевельнулось во мне, когда я впервые увидела его тёмное лицо.

Он начал ухаживать за мной, и весьма умело.

Кайлан нашёл себе Дагону, Владычицу Зелёного Безмолвия, сердце Кимока же пока оставалось нетронутым. Кайлан не хватался за меч, когда я улыбалась Динзилю, но Кимок хмурился, и я считала, что он просто ревнует из боязни, что наш союз распадётся.

Однажды Кимоку пришлось уехать, и я поддалась на уговоры Динзиля помочь ему в решении некоторых задач. Тут сыграли роль и мои сердечные желания. Мы тайно отправились в путь.

Так я попала в Чёрную Башню.

Теперь я не могу вспомнить, как ни стараюсь, что там произошло. Будто кто-то начисто стёр память о тех днях, когда я помогала Динзилю в магии. Если же я перенапрягаю память — во мне только разливается боль.

Кимок вместе с дочерью кроганов Орсией пришёл за мной и приложил поистине сверхчеловеческие настойчивость и силу, чтобы вырвать меня из этого места, что превратилось в царство Тьмы. Но я в то время так была заражена тем, во что втянули меня Динзиль и моя собственная глупость, что готова была вместе с Динзилем нанести вред самым любимым и близким людям. Кимок, предпочитавший скорее увидеть меня мёртвой, нежели павшей так низко, отвёл от меня силы Тьмы, применив древнее заклинание. Но с этого часа я стала как новорождённая, потому что этот удар выбил меня из колеи и уничтожил все мои знания.

Сначала я была как ребёнок, делала всё, как приказывали, не имея ни воли, ни желания, и всем была довольна.

Потом начались сновидения. Проснувшись, я не могла вспомнить их полностью, и это было благом, потому что здоровый мозг не смог бы их вынести. Даже слабые, отрывистые воспоминания бросали меня в дрожь, так что я лежала в постели в доме Дагоны, не могла есть и боялась спать. Вся защита от подобного зла, какую я изучала, живя среди Владычиц Эсткарпа, теперь стёрлась в памяти, так что я чувствовала себя раздетой на зимнем ветру, и даже хуже, потому что этот ветер был мутным, пыльным ветром Тьмы.

Дагона делала всё, что могла, а ведь она была целительницей. Но она лечила мозг и тело, а тут дело было в духе. Кайлан и Кимок следили за мной и оберегали от Тьмы. Все знания жителей Долины были собраны для моего спасения. Но в те моменты, когда я сознавала, что они делают, я понимала, что для них это — зло, потому что Долина нуждалась в защите не только осязаемым оружием, но также в защите мысленной и духовной, на которую у них уже не оставалось сил. Сражаясь за меня, они ослабляли собственную защиту.