Пётр Вереницын: Экспонат

— Да уж не трахать ее, не боись… Тут на «глубине» есть такие твари, что бодаться не стоит, мдя… — Зато пахнет от них мм-мм, пальчики оближешь — на боку шара на мгновение распахнулась щель, полная черных матовых зубов и гигантский язык смакующее провел по губам. — Пока монстрик будет хавать наживку, у меня будет шанс на один-два честных удара в спину. — Ловушка сильнее оружия, сам понимаешь — извиняющимся тоном, произнес он и словно начал погружаться в болото, утягивая за собой сестру…

— Нее-т, я согласен!!!

— Точно, точно? Не передумаешь?

— Нет!

— Итак, у нас есть доброволец! Надеюсь, тебя никто не заставлял, принять мое предложение? — Участливо-издевательски поинтересовался дух.

— Конечно нет… В смысле не заставлял! — Сквозь зубы прошипел парень.

— Вот и ладушки, довольно потер щупальцами гад. — Уточним мелкие детали…

…

Застонав, сестра очнулась в руках брата и мучительно осторожно потерла виски.

— Как болит голова! Ру, что случилось?

— Ты проводила ритуал и вдруг бубен затих… Может тебе напекло голову? — Обеспокоенно переспросил он, и не справшивая разрешения, осторожно отнес ее на руках в тень.

— Может быть… Где глаз?

— Я подумал, что из-за него что-то пошло не так и выкинул его подальше… — Виновато отвел взгляд братишка. — Вдруг бы ты не проснулась! — Запальчиво продолжил он. — Ой… — Сестра застонав, заткнула ему рот ладонью. — Тише… — Прошипела она.

— Может это и к лучшему, никакого духа я не нашла. Кажется… — Она нахмурила брови. — Нет, не могу вспомнить. — Принеси мне мою сумку со снадобъями и кстати, хватит щупать меня за задницу!

— Ой… Я сейчас. — Отчаянно покрасневший парень, отдернул руку, машинально массирующую ягодицу сестренки и умчался сумасшесдшими прыжками.

— Твоя работа? Прошептал он удалившись… Соврал?

— Не-а. Просто не все сказал. — Самодовольно отозвался слышный ему одному, голос. — Утечка желаний и энергий не исключена, общежитие все-таки, но при этом — ты сам ее попку щупал, не я. Займись самоконтролем дружище — он издевательски захохотал… — Кстати, как видишь, она не может вспомнить прошедшие события.

— Ты не навредил ей?!

— Сколько можно спрашивать? — Раздраженно возопил дух. — Я ничего не стирал, просто сама природа того места… Короче, без определенного вида энергии, нифига не вспомнишь. Измененное состояние сознания, чувак. — Самодовольно продолжил он.

— А если она соберет эту энергию?

— Вспомнит все из того, что осело в ее пустой голове. — Безразлично ответил дух.

Родители вернулись под вечер и настроение их ощутимо разнилось — отец хмурился, а мать, похоже была довольна… Дети настороженно притихли, опасаясь попасть в жернова семейного раздора. Ужин, приготовленный Анорен был съеден в опасной тишине. Впрочем, Ренэль не посчитала нужным мириться и ушла в спальню, за ней, подобно лесной мыши, выскользнула сестра. Руайт, вздохнув, начал собирать деревянные миски, но был остановлен жестом родителя:

— Присядь, сынок. — Парень осторожно сел на край скамьи.

— Тебе придется помочь мне в мастерской… — Айтрейт подождал, ожидая поспешных возражений отпрыска, и не дождавшись, одобрительно продолжил. — С учителями школы договоришься сам, ты уже взрослый, а я куплю китовую кожу на пару-тройку канатов…

— Но… кто их купит, отец? Мы до сих пор плели обычные тросы! — Руайт не осмелился озвучить истинную причину — толстые кожаные канаты, толщиной в руку, выделывать было утомительно, до крайности.

— Кто, кто! Шахтеры или корабелы… — Торговля вроде еще идет. — Пробурчал отец и забросил в рот листик мэллорна.

— Мы отвезем их на ярмарку в Коуш?! — Не веря своим ушам, спросил эльфенок. — В последний раз они там были всей семьей… четыре года назад!

— Вот именно! МЫ… Никаких женщин с собой не берем. — Назидательно подчеркнул голосом папаня. — Не хватало еще надрываться ради бабского барахла.

— Скандал будет… — Шлеп! Легкий подзатыльник достался брякнувшему лишнее парню.

— А вот это — не твое дело… Свободен. Ку-уда? А миски кто мыть пойдет…

— А маманя у тебя ничего так, подержаться есть за что… — Сально подал реплику дух, засевший в башке. — Руайт, почему-то напрочь забывший о нем, чуть не споткнулся. — А чтоб тебя! — Спасая посуду, он больно ударился коленями. — Гад.

— Не понял… Ты что, считаешь ее уродкой? — Недовольно засопевший пацан не удостоил его ответом, осторожно поднялся и направился к ручью.