Джон Гримвуд - Падший клинок

Тико,семнадцатилетний юноша со странными потребностями.

Семья Миллиони

Марко IV,известный как Марко Простак, герцог Венеции и государь Серениссимы.

Госпожа Джульетта ди Миллиони,пятнадцатилетняя двоюродная сестра Марко IV.

Герцогиня Алекса,вдова прежнего герцога, мать Марко IV и невестка принца Алонцо.

Принц Алонцо,регент Венеции.

Госпожа Элеонора,двоюродная сестра Джульетты и ее фрейлина.

Марко III,известный как Марко Справедливый. Прежний, погребенный герцог Венеции, старший брат Алонцо и крестный отец госпожи Джульетты.

Венецианский двор

Атило иль Маурос,бывший лорд-адмирал Средиземного моря, советник Марко III и глава тайной службы венецианских убийц.

Господин Брибанцо,член Совета Десяти, внутреннего совета, который правит Венецией вместе с герцогом. Один из богатейших людей города.

Госпожа Десдайо Брибанцо,его дочь и единственная наследница.

Сэр Ричард Гленвил,представитель Кипра в Венеции и рыцарь ордена Белых крестоносцев.

Принц Леопольд цум Бас Фридланд,незаконнорожденный сын германского императора. Тайный вождь Волчьего братства.

Патриарх Теодор,архиепископ Венеции и друг Атило иль Мауроса.

Доктор Хайтаун Кроу,алхимик, астролог и анатом герцога.

А'риал,стрега герцогини Алексы (ее ручная ведьма).

Дом Атило

Якопо,слуга Атило и член Ассасини.

Амелия,рабыня-нубийка и член Ассасини.

Таможня

Родериго,капитан Доганы, без денег с тех пор, как отказался брать взятки.

Темучин,его сержант-полумонгол.

Уличные воры

Джош,пятнадцатилетний главарь банды.

Розалин,его тринадцатилетняя напарница.

Пьетро,младший брат Розалин

Венеция, вторник, 4 января 1407 года.

Голый мальчик висел на деревянной стене, кандалы обхватывали обе лодыжки и одно запястье. Он несколько дней пытался освободить левую руку, обжигаясь о раскаленный наручник в надежде высвободить пальцы. Эта борьба вытянула из него все силы и, честно говоря, нисколько не изменила его положения.

— Помогите мне, — молил он. — Я сделаю все, что попросите.

Его боги молчали.

— Я клянусь. Жизнью клянусь.

Но его жизнь и так принадлежала им, даже здесь, в тесной клетке, где грудь горела при каждом вдохе, а кислый воздух становился все кислее. Боги забыли о нем.

Может, если бы он вспомнил их имена, дело пошло бы лучше.

В иные дни он сомневался в их существовании. А если они все же существуют, то полны своих забот. Ярость мальчика сменялась горечью и отчаянием, потом обращалась в призрак надежды и вновь сменялась новой волной ярости. И так раз за разом, снова и снова.

Левую руку жгло как огнем.

Какую бы магию ни использовали похитители, она сильнее его желания освободиться. Цепи новые и прочно крепятся к стене. Каждый раз, когда он хватался за цепь и дергал ее, пальцы шипели, как будто касались добела раскаленного железа.

— Милостивые боги! — прошептал он.

Как здорово было бы вернуть назад все те оскорбления, которыми он осыпал богов.

Он уже кричал на богов, проклинал их, призывал себе в помощь демонов — в отчаянии просил о помощи любого, кто услышит его крики. Какой-то уголок его сознания безумно желал снова забыться в крике, выплеснуть горечь и отчаяние. Но он уже давно сорвал голос. Да и кто придет в эту крошечную камеру без дверей? А даже если кто-то захочет прийти, то как он войдет?

Убийство. Изнасилование. Измена…

За какие еще преступления могут замуровать заживо?

Но в чем смысл наказания, если заключенный не может вспомнить свою вину? Мальчик не помнил своего имени. Не помнил, почему его замуровали в клетку чуть больше гроба. Он даже не помнил, кто заключил его сюда.