Larka - Алмазный венец севера

— Чудны дела твои, ахвицер, — по своей зловредности не удержалась старушка, но распространяться дальше на эту тему не стала.

Если предположить, что остроухие злыдни не успели за сутки утащить миледи Тэйл слишком далеко, а также зная свой неугомонный насчёт всяческих приключений характер, то потому и неудивительно, что Ларка услышал вырвавшиеся из сорванного горла слова.

— Отдыхайте здесь. Если до утра не вернусь, разбирайтесь сами, — и не прощаясь развернулся, пошёл в ту сторону, откуда где-то на пределе восприятия душу ласкало легчайшим необжигающим жаром. Храм или алтарь эльфийских богов, а стало быть вдоволь жатвы для Угрюмого Косаря. Меч бы ещё найти, да хоть кусок металла — а там парень живо сделает из него смертельный росчерк последней милости Тьмы. Если перворождённые не сообразят сразу и не откупятся Ольчей, сожалеть об этой пока ещё предстоящей ночи им придётся чертовски и весьма долго…

— Эти мужчины иногда бывают чересчур уж непонятливыми. Правда, домовёнка? — негромко заметила вослед старушка каким-то не таким голосом.

Ларка всё же остановился, вновь ощущая под ногами тугую неподатливость волшебным образом удерживающей его на себе воды, и оглянулся через плечо.

Последний луч солнца пробился через прогалину в щербатом оскале леса — с тем, чтобы сзади, подобно искусному осветителю в театре, зажечь мерцающим сиянием ауры замершую в непонятной позе ведьму. Та чуть расставила в стороны вскинутые ладони, словно то ли извиняясь, то ли отгораживаясь ими от окружающего мира, и с медленным тягучим напевом принялась потихоньку оборачиваться вокруг себя.

Против солнца, естественно — уж кто б тут сомневался.

Слияние. Единство с окружающим тебя миром. Естественность, гармоничность — весьма важное дело не только для маскировки, но и в повседневности. Мы с тобой одной крови, и всё такое… покров тайны скользнул невесомым и невидимым облачком прочь, явив под собой другую обёртку.

Ах, госпожа Тьма — вот ты как выглядишь? Темнота изящно и как-то непринуждённо скользнула с плеч завершившей второй оборот ведьмы, с тем, чтобы с хихиканьем лукавой девчонки умчаться прочь.

И вот наконец, даже не по распахнувшимся в удивлении глазам, а по всему восприятию ударил призрачный, заметный лишь таким способом Свет… но вот померк и он, разметался неровными сполохами и исчез меж плывущих над озером косматых лохм вечернего тумана.

Три слоя — это серьёзно.

"Ольча, как же сейчас приятно тебя видеть. Да нет, не видеть… а просто осознавать — ты есть, ты рядом" — то оказалась последняя мысль, которую потом только и мог припомнить вернувшийся на островок Ларка перед тем, как без сил опуститься под таинственно чернеющий куст и забыться тяжёлым сном…

Я сидел, расслабленно потягивая источающую дымную вязь неведомых иероглифов сигарету и задумчиво слушал показавшуюся бы при других обстоятельствах невероятной историю. Поглядывал краем глаза, как весело прискакавшая с целой охапкой ваты, йода-зелёнки и лейкопластыря дочь хлопотала, щедро обрабатывая чуть ли не вдвое более высокого громилу.

А меж тем, суть дела оказалась головокружительной до изумления. Некая журналистка, подрабатывавшая на вольных хлебах этаким фрилансером, позапрошлой ночью сидела и сочиняла синопсис на переданный издательством на рецензию и только что прочитанный ею роман-фэнтези. Дело тонкое, кропотливое и требующее особенной вдумчивости — кто ж тут спорит.

И надо же было такому случиться, что в один вовсе не распрекрасный момент на районной подстанции произошло несанкционированное переключение энергоячеек…

— В общем, в сеть кратковременно попало триста восемьдесят вместо строго предписанных по уставу двухсот двадцати, — условно названный Полковником на миг отвлёкся, заметил блондинистому боевику, чтоб тот не дёргался, а позволил ребёнку вдоволь поразвлекаться, и продолжил: — Мало того, автоматика на конденсаторной станции сошла с ума и сдуру выдала мощный пиковый импульс.

Всё понятно — дальнейшее я как вовсе не понаслышке знакомый с электричеством человек прекрасно могу представить и сам. Со вполне голливудским грохотом, но вовсе не показушным спец-эффектом настольная лампа журналистки-полуночницы неслабо взорвалась.

— Нет, физически женщина не пострадала, — с кислым выражением на породистом лице кадрового вояки покачал головой собеседник.

Я уже с этаким нехорошим холодком догадываюсь, какие слова произнесёт он сейчас, и всё же страшусь услышать их. Лишь крепче прижимаю к себе Марго, по-прежнему поглядывающую на филейные части чужаков с несомненным вожделением.