Владимир Брайт: Королевства, проигранные в карты

БА-БАХ!

Если бы речь не шла о спасении жизни, наверно, я никогда бы не совершил подобную глупость. В голове моментально помутилось от страшной боли, и я сам чуть не потерял сознание. Кровь из разбитого лба начала заливать глаза.

«Проклятье!» — в бессильной злобе мысленно простонал я, закусив губу до крови, чтобы самому не свалиться в обморок в такой, мягко говоря, не самый подходящий момент.

— А ты начинаешь мне нравиться... — достаточно придя в себя, чтобы источать комплименты, с натугой прохрипел мне в самое ухо «однорукий бандит».

ЗВЯК!

Выпало три семерки, и гора жетонов повалилась в мои вспотевшие от возбуждения ладошки.

— Ура!!! — в восторге закричал я, дико захохотав.

Честное слово, лучше бы Гарх вообще ничего не говорил. Это трогательное признание чуть не добило меня окончательно. Слишком богатое воображение мгновенно выдало картинку, на которой два любящих друг друга сердца (хотя и однополые, но принадлежащие к разным биологическим видам), крепко обнявшись, стоят посреди бушующей битвы, истекая кровью, и нежно нашептывают друг другу слова любви.

— Ты начинаешь мне нравиться, милый, — томно произносит один.

— О-оооооооооо!! — многозначительно-сладострастно вздыхает другой.

— Я весь твой, — в экстазе восклицает первый.

И...

На какое-то мгновение я даже успел потерять сознание, но сразу же был приведен в чувство заботливым другом.

— ААААААА!!! — дико закричал я от страшной боли. — ........... .......... .............. ............ чтоб ты сдох!!!!!!!

— Я тебя понимаю, — с трудом прохрипел Гарх, отпуская мое ухо, которое это чудовище, немного не рассчитав, умудрилось прокусить насквозь.

— Будь проклят ты, твои дружки и все это поганое измерение вместе взятое, — проорал я, раздираемый страшной болью и, уже не в силах больше сдерживаться, сделал то, чего как раз и не стоило делать ни в коем случае, — инстинктивно схватившись за укушенное ухо, разомкнул руки.

— Ой! — успел испуганно пискнуть тоненький голосок в глубине подсознания.

«АБЗАЦ!» — вспыхнула надпись при выходе из кинотеатра.

— ВАЛИТЕ ВСЕ НА МЕРТВЕЦА, — проревел смутно знакомый голос.

И нас бросили под ноги обезумевшей толпы...

Деньшестой.Тоbe or not to be

Как я и предполагал с самого начала — мы проиграли это сражение. Да, да. Несмотря на громадный численный перевес и беспримерный героизм отдельных полков, нас разбили в пух и прах. Уделали начисто, как не преминул бы заметить мой отец, в глубине души без всяких на то оснований мнящий себя великим стратегом, если бы каким-нибудь чудом смог увидеть весь этот кошмар с высоты птичьего полета.

Причем с нашей стороны потери были настолько ужасны, что просто не поддаются описанию. Позднее я узнал, что из более чем стотысячного войска, пришедшего под стены цитадели биться «за правое дело», спастись удалось единицам, а в плен попало не больше полусотни. Тогда как противная сторона, потеряв около пяти тысяч мертвецов, насколько я понял, не особенно переживала по этому поводу, чувствуя себя так, как подобает победителю, полностью уничтожившему противника и умудрившемуся при этом не потерять ни одного живого солдата со своей стороны.

Мы с Гархом хотя и выжили, но в отличие от победителей чувствовали себя хуже некуда. Дело в том, что, так неудачно упав под ноги сражающихся, два боевых товарища, то есть мы, не погибли только по чистой случайности. Нас не растоптали лишь потому, что, во-первых, именно к этому времени сопротивление зомби было подавлено и войска, повернув, лавиной покатили к городу, причем наш правый фланг оказался в стороне от основной массы атакующих. А во-вторых, позади оставалось слишком мало солдат, чтобы полностью укатать нас в «асфальт». Нет, разумеется, мы были изрядно помяты, но и не более того.

Может быть, кому-то со стороны после всего вышесказанного может показаться, что нам с Гархом крупно повезло, но, уверяю вас, это была всего лишь видимость удачи, иллюзия, явившаяся усталому путнику среди бескрайних просторов пустыни. Как сказал когда-то умный человек, не помню, правда, кто, но, думаю, это не так уж и важно, — у каждой медали есть и оборотная сторона. Потому что, хотя нас и не разорвали зомби [155], но спастись нам все же не удалось. Проведя ночь на холодной земле в компании не менее холодных трупов, наваленных на меня со всех сторон [156], мы с Гархом удостоились чести быть отрытыми утром следующего дня карательными командами победителей. После чего без излишнего промедления, но со всеми полагающимися почестями в полубессознательном состоянии нас доставили в город. Где, в полдень (счастливый час для палачей, дураков и поэтов) толпа, еще только вчера пережившая ужас ночного штурма, с вполне понятным нетерпением ожидала казни озверевших наемников (то есть нас), намеревавшихся совсем недавно превратить их «тихий фермерский феод», именовавшийся в простонародье «Цитаделью Повелителей Тьмы», в сгоревшие дотла руины.