Владимир Брайт - Королевства, проигранные в карты

По обоюдному согласию я держался позади своего напарника, так что его широкая спина не давала мне почти ничего увидеть. Но и нескольких кратких мгновений этого «почти» вполне хватило бы, чтобы как минимум остаться заикой до конца жизни. Насколько я смог уяснить за такой короткий срок, главным правилом в подобных битвах, когда с обеих сторон участвуют несколько десятков тысяч боевых единиц, было, во-первых, ни в коем случае не падать, потому что это означало бы неминуемый скоропостижный конец, и, во-вторых, соблюдать дистанцию, чтобы ненароком не попасть под удар своего же соратника.

Выполняя эти нехитрые и в большинстве своем общедоступные установки, можно было смело надеяться, что удастся хотя бы ненадолго оттянуть свою неизбежную кончину.

Мечты, мечты...

Я не знаю, как долго продолжалось это безумие, потому что, когда наконец очередь дошла до нас и мы вступили в битву (я прикрывал тылы), время как будто совсем остановилось.

Мы сразу же плотно завязли в этой мешанине оживших кровавых ужасов, словно мухи в паутине. Теснимые со всех сторон, зомби отступали очень медленно, и наше продвижение было почти незаметным.

Единственным светлым пятном в сгустившемся со всех сторон мраке было то, что мне повезло с напарником. Без всякого преувеличения можно сказать, что Гарх бился как бог. По крайней мере, в те мгновения мне казалось именно так. От оскаленной пасти смерти меня отделяла только его огромная спина — и ничего больше. Этого было одновременно и слишком много, и слишком мало. Уже находясь в полнейшем ступоре, с остекленевшими от шока, почти ничего не видящими глазами я был всецело поглощен созерцанием этой прекрасной спины, олицетворявшей собой все мои надежды насчет посадки деревьев, строительства домов, воспитания детей и тихой спокойной старости в кругу любящих домочадцев...

Это могло продолжаться бесконечно долго, потому что в подобных случаях мое воображение работает весьма продуктивно и способно увести меня в такие дали, откуда обычно в здравом уме не возвращаются. Но на этот раз, слава богу, обошлось без эксцессов. Неожиданно что-то больно ударило меня по ноге, на мгновение выведя из транса. Я чисто автоматически посмотрел вниз и увидел, что этим «чем-то» оказалось не что иное, как отрубленная голова адской твари с частью позвоночника и когтистой лапой, непонятно каким образом державшейся на этом обрубке скелета. Самое страшное заключалось в том, что, ударившись об меня и отлетев в сторону, этот оживший кошмар волочился по земле, подтягиваясь с помощью чудом уцелевшей лапы, для того чтобы без всякого предупреждения, прямо сейчас вцепиться своими ужасными гнилыми зубами в мою ногу.

— ААААААА!!! — дико закричал я, неожиданно вспомнив, как перед началом вечеринки агитаторы или священники — или вообще неизвестно какая должность была у этих ребят в нашей армии — достаточно популярно довели до сведения общественности тот факт, что если кого-нибудь вдруг укусит зомби, то через некоторое время этот счастливчик сам превратится в ходячего мертвеца.

Если же зомби всего лишь ранит своей когтистой лапой, то также не стоит особенно радоваться. Потому что в девяносто пяти случаях из ста в ближайшие двадцать четыре часа раненый умрет в страшных мучениях от заражения крови [153]. Исходя из сказанного, не оставалось никаких сомнений в том, что в наших же интересах было постараться не доводить дело до подобных эксцессов.

— ААААААА!!! — продолжал бешено орать я, Зрелище неумолимо приближающегося наполовину расчлененного трупа буквально парализовало меня, так что я не мог даже пошевелиться. А хищная тварь тем временем подползала все ближе и ближе.

ХРЯСЬ!

Развязка наступила неожиданно. Кто-то в толчее случайно наступил на голову этой мерзости, и она лопнула, словно гнилая тыква, издав напоследок чавкающий звук и облив все вокруг вонючей жижей. Зрелище само по себе было омерзительным, но когда я увидел, что в голове у этого чудовища копошится целый выводок невероятно толстых, белесых слизняков, мне стало по-настоящему плохо.

— Заберите меня хоть кто-нибудь отсюда, — забился я в истерике, уже почти ничего не соображая.

В этот момент, пропустив чудовищный удар, Гарх был отброшен назад. В полете его полуразвернуло, так что он врезался в кого-то рядом стоящего и, упав на колени, оказался вровень с моим побелевшим как мел, перекошенным от страха лицом.

— Заткнись, гаденыш, или я сам оторву тебе голову, — прошипел он и, мгновенно развернувшись, успел в полете разрубить прыгнувшего на него зомби.