Дмитрий Лебедев - Многоликое волшебство

— Это уже Арнос? — поинтересовался Руффус, пытаясь скрыть свое удивление.

— Ну да, — по выражению на лице мага сразу стало ясно, что обмануть его не удалось. — Существуют дороги покороче прямых, надо только уметь находить их. Так что, не комплексуй, у тебя нет пространственного кретинизма и с ориентированием тоже все в норме. По прямой до города около дня пути в таком темпе.

— Что же это за дороги?

— Однозначно ответить трудно, — Странд посмотрел на приближающиеся строения и попробовал пояснить. — По одним слухам их прокладывает сама природа, то есть сами горы, леса, поля, по другим — их сделали древние маги или даже боги, но секреты их искусства — утрачены, так что нам остается только воспринимать дороги как данность и по мере сил использовать в своих интересах. А как распознать их, — добавил он после секундной паузы, — я расскажу тебе, как вернемся домой.

Оживление, царившее на въезде в город, свидетельствовало о том, что Хаббад по-прежнему живет своей жизнью и думать не думает о каких-то там мондарках или еще каких пугалах. А пугают — чтоб повод был налоги собирать ломовые и армию кормить, дармоедов напыщенных. Единственным свидетельством не полностью утраченной бдительности были стражники, дотошно проверявшие каждого въезжающего в город, но где-то в глубине жила уверенность, что делается это вовсе не с оглядкой на кочевников там или войны грядущие, а по привычке содрать монету с нерасторопного торговца, приехавшего на местный рынок.

Однако, само наличие обязательных пропусков, заверенных княжеской канцелярией, хоть немного, да добавляло уверенности, что в нужный момент Хаббад сумеет встряхнуться и собрать способное дать отпор войско. Бессмысленные в мирное время бюрократические церемонии вполне могут сослужить добрую службу в критический момент.

Город был красив, но излишне эклектичен, потому как в нем, похоже, перемешались постройки всех мыслимых эпох и стилей. Веселая суета, заполнявшая улицы, подсказывала, что сегодня здесь какой-то праздник или попросту базарный день, но жить так каждый день ни у кого сил не хватило бы.

Аврайа беспокойно вертела головой, поджимала губы, обнажая плоские лошадиные зубы, свешивала язык и всеми доступными средствами показывала, как оскорбительно для нее изображать из себя верховое животное, но более всего ее удручала необходимость молчать и выражать свои мысли невнятным фырканьем. Странд постоянно шептал ей что-то на ухо, но его увещевания оставались без должного внимания, а когда они все-таки остановились во дворе какого-то кабака с изображением весьма легкомысленной девицы на вывеске, и маг стал привязывать Аврайу к изгороди, та не удержалась и мрачно сообщила:

— Совсем совесть потерял. Нет, ты только посмотри, — это уже было обращено лично к Руффусу, — привязывать дракона к изхороди. Он, что, боится, что меня увести могут, или считает, что эти прутики удержат меня, если я решу похулять. Тьфу… — она плюнула прямо под ноги магу и, недовольно отворачиваясь, добавила. — Если кто-нибудь попробует накормить меня сеном — за себя не ручаюсь.

— Ладно, подожди нас и не трепись больше, пока весь город не собрался на тебя поглазеть.

Они пошли ко входу, а в след им донеслось приглушенное:

— Ну да, одни пиво будут хлушить, а друхим стой тут, в молчанку играй.

— Слушай, — поинтересовался Руффус, — она такое каждый раз устраивает, когда вы в город ездите?

— Нет, — небрежно бросил Странд, — но перед тобой она не могла не закатить концерт. Драконы там, или еще кто, но женщины всегда остаются собой. Как не поиграть перед благодарным слушателем.

— А… — неопределенно произнес принц, а про себя подумал, что в его-то лице она точно нашла благодарного слушателя, потому что он был во всем с ней согласен. Не хорошо обращаться с ней таким образом. Не лошадь же она, на самом деле, хотя с другой стороны, как по другому не привлекать внимания.

В кабаке была атмосфера, ничем не выделявшая его из любых других заведений подобного рода. Полумрак в зале, сильный запах горелого жира, снующие официанты, люди, бродящие к стойке и обратно, лужицы пива за еще не прибранными столами. Посетители тоже казались более чем типичными. Несколько крестьян, сидящих в углу с видом бывалых разухабистых горожан (но все равно все понимали, что они крестьяне), обмывающих удачную торговлю на базаре. Пара-тройка компаний горожан, мерно потягивающих напиток с выражением сопричастности к священнодействию на лицах и обменивающихся размеренными фразами о том, в какой бордель направиться, когда начнет вечереть. Главным номером программы, как и в любом кабаке, была сильно уже набравшаяся компания солдат, оккупировавшая столика три и производящая столько шума, словно их было по крайней мере впятеро больше. Звон постоянно задеваемых мечей, громоподобная брань, легкий отдых мордой в тарелке, ну в общем, ничто не нарушало величественного образа защитников отечества, даже постоянные подколки ко всем окружающим были на месте.