Дмитрий Лебедев - Многоликое волшебство

— Прими, король, прах отца своего и помести его во Временное Пристанище. Пусть забота об этой урне и урнах с прахом других твоих предков падет на твои плечи еще одной священной обязанностью.

Серроус принял урну и удалился, чтобы поместить ее во Временное Пристанище. Так называлось место, где хранились непогребенные останки всех тринадцати королей, скончавшихся после свержения бертийской династии с хаббадского трона. Считалось, что точное местоположение Временного Пристанища было известно только прямым потомкам королей, хотя у дверей, ведущих на этаж, где оно располагалось, стояла стража, а вход в само Временное Пристанище охранялся мощнейшими чарами, настроенными таким образом, что проникнуть в это место мог лишь тот, в чьих жилах течет бертийская кровь. За триста лет не раз доводилось убедиться в действенности этих чар. Несколько раз из Временного Пристанища приходилось извлекать безжизненные тела осмелившихся пересечь его порог.

Дав Серроусу возможность удалиться, все потихоньку отправились в главный зал, где уже накрыт был стол, чтобы справить поминки по королю Гендеру. Традиция указывала, что говорить о покойном во время похоронных обрядов не следует. В это время нужно прощаться с ним внутри себя, и только на поминках можно и должно было выразить свое отношение к ушедшему прилюдно.

Вопрос о предзнаменованиях, увиденных при коронации, не давал Руффусу покоя. Мучительно хотелось расспросить об этом Валерия, но сейчас было явно не время.

У самого входа в замковую башню Руффуса остановил один из стороживших в этот день ворота:

— Ваше высочество, на мосту стоит хаббадский офицер, по-моему тот самый, что был здесь два дня назад, и просит аудиенции, но король сейчас не может ответить. Какие будут указания?

— Я выйду к нему, — после минутной паузы сказал Руффус и пошел за охранником. Что же хочет этот офицер? Но, чего бы он не хотел, ему нельзя давать возможности встретиться с Серроусом, потому как тот, точно, прикажет схватить его и казнить.

На мосту, действительно, стояли три рыцаря с хаббадскими знаками различия. Один из них, увидев Руффуса, слегка выдвинулся вперед:

— Досточтимый принц Серроус… — начал было он, но Руффус прервал его.

— Во-первых, принца Серроуса уже не существует в связи с тем, что его следует величать король Серроус Третий, а во-вторых, перед вами принц Руффус, настоятельно советующий вам не попадаться королю на глаза, если у вас есть хоть какое-то желание остаться в живых.

— Прошу прощения, принц Руффус, за свою невольную ошибку…

— Что привело вас сюда в сей печальный день?

— Я приехал сюда, чтобы не дожидаясь реакции официальных властей, которая, уверен, окажется в точности такой же, принести вам свои искренние соболезнования по случаю кончины вашего отца и короля Гендера Пятого.

То, что он приехал в сопровождении всего лишь двух рыцарей, свидетельствовало в пользу его слов, но все же подобное заявление казалось циничным в устах убийцы его родителя.

— Но разве не ваши действия послужили причиной «кончины нашего отца и короля»?

— Мы ни в коей мере не преследовали подобной цели, хотя и признаем, что необдуманно подойдя к Эргосу с достаточно большим отрядом, спровоцировали вашу сторону на неадекватные действия. Поверьте, ваше высочество, если мое слово чести что-либо для вас значит, единственной нашей целью было попытаться договориться о совместных действиях в условиях скорого мондаркского нашествия.

— И все же вы открыли огонь по нашей стороне.

— Огонь не был прицельным и открыли его только для того, чтобы иметь возможность отступить от ваших стен, — волна возмущения, пробившаяся из-под траурного вида рыцаря, как ни странно, не только не уличала его во лжи, но и создавала еще большее ощущение его искренности. — Вы, наверное, и сами видели. — Это не был вопрос, а осуждающее утверждение.

— К сожалению, меня и моего брата в это время не было в замке, а свидетельства очевидцев на сей счет расходятся. Но, допустим, я вам поверю. — Как ни прискорбно, но Руффусу пришлось перейти в оборону и оправдываться, что совершенно не входило в его планы.

— Я понимаю, что глубина сыновнего горя не позволяет вам беспристрастно отнестись к этому эпизоду, — произнес офицер, как бы добровольно отказываясь от полученного в разговоре преимущества, что безусловно помогало Руффусу не потерять лица, — но хотелось бы еще раз принести вам свои искренние соболезнования в связи с кончиной короля Гендера Пятого, а также повторить это перед новым королем Серроусом Третьим.