Дебра Дойл - Ученик магов

— Если ты не уверен в себе, — добавила госпожа Пуллена, — мы можем вместо обещания наложить на тебя связующее заклятие.

Рэндал покачал головой.

— Я дам слово, — произнес он, чувствуя ком в горле. Ему опять на миг показалось, что госпожа Пуллена улыбается, на этот раз одобрительно, но впечатление это было таким мимолетным, что тотчас развеялось без следа.

— Очень хорошо, — сказала она — Вольный подмастерье Рэндал, обещаешь ли ты не применять магическое искусство до тех пор, пока избранное нами доверенное лицо не снимет с тебя этого запрета?

Рэндал нервно сглотнул. Дать клятву отказаться от собственной магии… Недавно ему казалось, что рана от меча причиняет невыносимую боль, но эта боль оказалась куда острее.

— Обещаю.

Госпожа Пуллена кивнула.

— Мы принимаем твою клятву. Вольный подмастерье Рэндал, ты можешь идти.

Рэндал вышел из библиотеки. Он не знал, что ему делать дальше. Чего от него ждут? Сначала он немного побродил без цели по школьным зданиям: заглянул в классные комнаты, в трапезную, в спальный корпус, окинул взглядом длинные ряды спален, отгороженных занавесями. Потом вернулся к себе, в комнату над плотницкой мастерской, и начал собирать одежду и книги.

«Накидку ученика придется сдать в Школу, — подумал он, снимая черное одеяние и аккуратно складывая его. — И книги тоже. — Он обвел взглядом небольшую, сразу опустевшую комнату. — Совсем мало у меня имущества. Даже магию я не могу назвать своей».

Он покачал головой. Жалеть себя — дело пустое, ни к чему хорошему не приведет. Окинув комнату последним печальным взглядом, он спустился по лестнице. На улице немного постоял в нерешительности, потом направился в «Смеющийся Грифон».

Лиз выступала перед посетителями, собравшимися к обеду. Рэндал издалека услышал ее чистое звонкое пение — оно ясно доносилось сквозь приглушенный гул голосов.

Увидев друга, девочка продолжала петь, хотя на ее лице проступили любопытство и нетерпение. Рэндал прошел сквозь толпу к своему обычному столу в уголке и сел, погрузившись в мрачные размышления над кружкой яблочного сидра и дожидаясь, пока девочка закончит выступление.

Едва смолкли в дымном воздухе последние аккорды, Лиз опустилась на скамью рядом с Рэндалом.

— Какие новости? — спросила она. — Хорошие или плохие?

— Не знаю, — ответил он. — То ли хорошие, то ли плохие, — и он рассказал ей о разговоре с Регентами и об их решении. — Итак, я стал вольным подмастерьем, — подытожил он, — но не могу творить волшебство. А ни на что другое я не гожусь.

— У тебя есть семья, — наполнила Лиз. — Ты можешь вернуться домой.

— Нет, — ответил Рэндал не раздумывая.

Девочка озадаченно взглянула на него.

— Почему?

Он грустно улыбнулся.

— Я даже не спросил у них позволения, когда решил уйти из замка и стать волшебником.

— И ты думаешь, они тебя не примут обратно? — с сомнением спросила она. — Хороша же у тебя семейка!

Рэндалу вспомнились дядя, двоюродный брат Уолтер, другие обитатели замка Дун.

— Принять-то примут, — ответил он — Только не поймут.

— Тогда что же ты собираешься делать?

Он пожал плечами.

— Постараюсь заработать на жизнь, как сумею. И надеюсь, когда-нибудь Регенты освободят меня от клятвы.

— Ты можешь не только надеяться, но и действовать, малыш, — раздался знакомый голос с северным акцентом. На скамью напротив Рэндала уселся чародей Мэдок. — Хотя путешествие тебе предстоит нелегкое, юный подмастерье, у тебя есть надежда вернуть свою магию обратно.

— Куда я должен пойти? — с готовностью откликнулся Рэндал.

Мэдок усмехнулся.

— Я говорил Пуллене, что ты с радостью ухватишься за такую возможность… Помнишь мастера Болпеша?

— Нет, — признался Рэндал. — Кто он такой?

— Болпеш был старшим среди Регентов, — ответил Мэдок. — Он председательствовал на приемных экзаменах.

Рэндал вспомнил седобородого старика, который велел ему отбросить меч, и кивнул.

— Вспомнил.

— Некоторое время назад он ушел, чтобы заняться собственными исследованиями, и теперь живет в одиночестве в горах близ Таттинхема, — продолжал Мэдок. — Регенты постановили, что, если он освободит тебя от обета, ты станешь полноценным подмастерьем и сможешь заниматься волшебством, сколько захочешь.

В душе у Рэндала шевельнулась надежда. Лиз сидела рядом и с большим интересом прислушивалась к разговору. Вдруг она спросила: