Дебра Дойл - Ученик магов

— Хороший плотник всегда найдет себе дело, — пояснил Ник. — А я уже достаточно долго играл в волшебника. Наигрался. Если бы я по-настоящему хотел стать волшебником, давно бы уже отправился в странствие.

Рэндал всмотрелся в лицо друга. Ясно было одно: Ник говорил серьезно.

— Уезжаешь завтра?

— Да, — ответил Ник. — Утром на север отправляется караван торговца солью, и я пойду с ним, если успею собраться вовремя.

— Ну… тогда удачи тебе, — Рэндал старался не выдать грусти. До сих пор он не сознавал, как сильно ему нужны советы Ника, как помогают они ему в каждодневных школьных заботах.

— Не вешай носа, — подбодрил приятеля Ник. — Пойду в «Смеющийся Грифон», скажу Лиз, чтобы оставила лютню себе. Хочешь сходить со мной?

— Пожалуй, нет, — покачал головой Рэндал. Сейчас у него не было настроения веселиться в таверне. — Лучше я тебя здесь подожду, если не возражаешь.

— Правильно, — кивнул Ник. — Погоди, пусть в спальном корпусе все уладится, а потом уже вернешься и заберешь вещи. — Юноша вышел. Его шаги громко простучали по лестнице и стихли вдалеке.

Рэндал остался в спальне и долго разглядывал аккуратные стопки книг по колдовству, разложенные на столе и на полу. Комната никогда не была так чисто прибрана. Он подумал — интересно, что Ник собирается делать с книгами? Наверно, вернет в Школу, как сам Рэндал возвращал одежду, из которой вырос.

«Не понимаю я людей, — с горечью подумал Рэндал и уронил голову на руки. — Вот Гаймар — у него в руках полным-полно магической силы, а что он делает? Играет в огненные шарики. А Ник… Гаймар ему в подметки не годится, а Ник все-таки оставляет магию, чтобы стать простым плотником.

Что же говорить обо мне? Магия — единственная вещь на свете, к которой я стремлюсь, и при этом я не могу даже разжечь свечу».

Но Мэдок говорил, что у него, Рэндала, есть задатки волшебника. А северянин лгать не станет — не для того он взял мальчика с собой в долгое путешествие из Дуна в Тарнсберг, по дороге выучил читать и писать. Он бы не стал тратить столько сил на бесталанного неумеху. Он считал, что мальчику надо дать возможность проявить себя.

«Возможность. Всего лишь призрачный шанс. Одну попытку. Никто не сказал, что когда-нибудь я в самом деле добьюсь успеха. Может быть, я буду биться над учением много лет, даже дольше, чем Ник… а потом мне все равно придется уйти. Пасти овец или заняться еще чем-нибудь».

Эта мысль напугала Рэндала. Ему вдруг невыносимо захотелось узнать — пусть не наверняка, пусть хотя бы получить намек, что его старания не останутся безуспешными. Мальчику вспомнилось видение, которое он различил в магической чаше Мэдока, когда тот прорицал судьбу в Дуне, и сон, пригрезившийся той же ночью.

После этого, припомнилось ему, все казалось таким ясным и понятным. И теперь его разумом медленно завладела еще одна мысль. Поначалу он отгонял ее, но она становилась сильнее и сильнее.

«Может быть, если попытаться еще раз, я сумею добиться большего».

Он подошел к столику, где стояли кувшин и глиняная кружка. Обычно в кувшине у Ника была свежая вода из кухни. Рэндал заглянул внутрь и увидел, что Ник еще не успел опорожнить кувшин, чтобы упаковать его.

«Хорошо», — подумал мальчик и налил немного воды в кружку. Потом поставил кружку на стол и долго смотрел на гладкую поверхность воды. Ученики первого и второго курсов не изучали предсказание будущего с помощью воды и магического кристалла, но Рэндал не раз слышал, как мастера обсуждали этот способ со старшими учениками. И еще он помнил гадание Мэдока в замке Дун.

Для начала ему нужен был какой-нибудь предмет, чтобы сосредоточить на нем внимание. Рэндал покопался в поясной сумке и вытащил кусочек горного хрусталя. Он поднял кристалл над водой, как давным-давно делал Мэдок, и на Древнем Наречии начал читать заклинание.

Медленно, очень медленно воздух на душном чердаке становился прохладнее, вода в кружке потемнела. Наконец в глубине появилось пятно странного цвета — тусклого, уродливого, зеленовато-сероватого, как небо над горизонтом перед грозой. Краска разлилась и заполнила кружку от края до края.

Рэндал различил пустынную равнину, над которой собирались серовато-зеленые облака. Посреди плоской, мертвой земли стоял юноша. Предгрозовой ветер злобно трепал на нем разорванные лохмотья черной ученической накидки.

«Это я», — подумал Рэндал. Как только он узнал себя, на твердой, как железо, земле появилось еще одно зеленое пятно — на этот раз здорового, радостного цвета. Под его ногами из выжженной почвы пробивался тонкий зеленый росток.