Дмитрий Трояновский: Наследница проклятого рода. Книга III

— А, Бальдус… А почему ты не полетел?

— С вами много не налетаешь, вечно вас тянет в какую-нибудь переделку.

— Разве у тебя есть план получше?

— В том то и дело, что нет у меня никакого плана.

Потом долго все шли молча при свете одной волшебной палочки в руках Греймунда, другие решено было не зажигать. Какая-то тень мелькнула впереди и тут же слилась с темнотой.

— Наверно, летучая мышь, — предположил Греймунд. — Поскольку с нашей стороны вход был плотно прикрыт камнем, то значит, второй выход все-таки есть! Иначе как бы она сюда попала.

— Для мыши, может быть, и есть, а вот подойдет ли он нам? — засомневался высокого роста молодой волшебник, которому все время приходилось немного сгибаться, пока он шел по тоннелю.

— Кое-кто здесь уже, наверное, забыл, почему он носит мантию, — усмехнулся Кромфальд. — Впрочем, то, что на нас надето, уже ничем не напоминает мантии — обычные лохмотья.

Тоннель сначала шел горизонтально, потом стал ощущаться небольшой подъем. Постепенно он становился все круче и круче. После нескольких часов пути непроглядная тьма впереди стала редеть. До этого момента люди падали с ног от усталости, но когда блеснула надежда, они почти побежали, нетерпеливо втягивая раскрытыми ртами застойный пещерный воздух, в который, как им казалось, уже проникли снаружи первые свежие струи. Потом, когда добрались до выхода, долго не могли надышаться, ничего не видя вокруг. Первым опомнился Кромфальд и обнаружил, что отряд находится на небольшом плато на высоте полутора сотен сажен над дремлющей во мраке степью, по которой были горстями разбросаны огни военных лагерей.

Это были Гваладарские равнины — суровый степной край, перемежающийся редкими лесами. Норденбург — на западе, Хазмоланд — на востоке, Дорденус — на севере. До любого из этих городов были сотни и сотни миль. Местные жители — кочевники и скотоводы, в большинстве своем выступали против Смаргелла. Демону непросто было покорить народ, не имеющий деревень и городов. Впрочем, большие армии еще не пришли сюда, зато повсюду рыскали маленькие отряды, составленные преимущественно из Даркхейвенских варваров и тех же кочевников, но уже южан, по большей части принявших сторону врага.

Присмотревшись, командир заметил движение в лагере, который был расположен ближе других к скале, где они находились. Там одна за другой загорались золотистые точки факелов и выстраивались в ровные ряды.

— Они кому-то готовят торжественную встречу, уж не нам ли?

— Скорей всего, наши «друзья» с той стороны Динхарского хребта уже прислали какого-нибудь крылатого гонца с сообщением о нашем прибытии, и теперь нас ждет теплый прием, — предположил никогда не унывающий Бальдус.

— Мы обязательно наведаемся к ним в гости, но когда станем немного сильнее. А сейчас хорошо бы найти какое-то укрытие в горах, — ответил Кромфальд.

— Здесь нет ничего кроме отвесной скалы или вы хотите обратно в тоннель? — спросил высокий молодой волшебник.

— Ты никак не станешь взрослым, Хорни — даже война не помогает, — рассердился Кромфальд. — Вместо того, чтобы болтать, попробуй обойти скалу. Видишь, там есть проход.

Хорни немедленно отправился туда, куда указал командир и через несколько мгновений закричал:

— Идите сюда! Здесь ступени. Я уверен, нас ждет что-то интересное.

Первым к нему присоединился Греймунд. Когда он перебрался на другую сторону скалы, то увидел, что его юный коллега стоит, с выпученными глазами и пытается что-то сказать, но безуспешно:

— Это же ар-ар…

— Ну да, конечно, это арка, — помог Греймунд.

— А это ор-ор…

— Да, это орнамент, кстати великолепный.

К тому времени, когда рядом с аркой собрались все его товарищи, Хорни среди декоративных фигур и линий орнамента обнаружил какие-то буквы.

— Здесь что-то написано, но это не похоже ни на один известных мне языков…

— Это древнеакийский, я попробую перевести, — все замолчали, и в тишине Греймунд произнес нараспев незнакомые слова: Орр тии-том — мел.

— Звучит как приговор, — усмехнулся Бальдус.

— Не совсем, — ответил Греймунд. — Не ручаюсь за точность, — ведь за последние двести лет не написано ни одной книги на этом языке, а как устный он исчез намного раньше, — но можно перевести примерно так: «Для тех, у кого не осталось надежды». Впрочем, эти древние языки иногда бывают так двусмысленны.

— Нет, я не пойду, меня где-то на этой стороне гор Дракончик ждет, — не раздумывая, объявил Бальдус. — А вдруг он ранен? Здесь ведь до черта горгулий.