Александр Рудазов - Преданья старины глубокой

Кащей же просто молчал. Змеиные глаза не выражали ничего, кроме беспредельного равнодушия.

- Не могу сказать, что удивлен таким развитием событий, - наконец процедил он, сухо прищелкивая пальцами.

Тронная зала мгновенно наполнилась лязгом и грохотом - огибая владыку, в двери хлынули железнобокие дивии.

Василиса отлетела к стене - ее отшвырнул Финист. Сокол-оборотень ударился всем телом об пол, принимая обличье полного фалколака - чудища диковинного, не птицы, не человека. Вместо рук - крылья с человечьими пальцами на концах, вместо ног - лапы птичьи, на морде кривой клюв, кожу перья заменили жесткие, чешуей кольчужной звенят-переливаются.

- И-и-и!… - тонко прокричал Финист, с разлету ударяя ногой в грудь первому дивию.

Гигантский прыжок! Руки-крылья шумно распахнулись, обдав Василису потоком ветра. Перья встопорщились, раскрылись веером… ужасным, смертоносным веером! Острее сабельных лезвий их края, железо и камень режут!

Разворот, взмах крылом - и другой дивий отлетает прочь с отрезанной головой. Та покатилась по каменному полу с лязгом пустого шлема. Обезглавленное тулово какой-то миг стояло, размахивая руками, но Финист снова врезал ногой в прыжке, и железный болван повалился назад, увлекая за собой еще двух дивиев.

Упавший дивий продолжал махать руками-ногами, бестолково пытаясь встать. Из осиротевших плеч валил густой дым… а потом из них выскочила другая голова - скрюченная, морщинистая, похожая на гороховый стручок. Оплетай, заключенный внутри дивия, раззявил беззубую пастенку, истошно завопил и потянулся к откатившейся голове-шлему.

Еще несколько секунд Финист Ясный Сокол под неподвижным взглядом Кащея отбивался от его ратников. Но на большее его не хватило - где уж одному оборотню одолеть дюжину дивиев! Скрутили, повалили, оглоушили и добавили пару пинков - для верности.

- В подземелье его, - холодно бросил Кащей, даже не глядя на поверженного человека-птицу. - Пусть пока посидит.

Костлявый старик безразлично прошел к трону, уселся и молча вытянул руку. Из-за спин дивиев к нему просеменила Яга Ягишна с небольшим корытцем, полным вонючего зеленого варева. На плече у нее висело замызганное полотенце.

- Подойди, - каменным голосом приказал Кащей.

Василиса с трудом оторвала взгляд от уволакиваемого прочь Финиста и через силу заставила себя сделать несколько шагов к трону.

- Господине, прости меня, глупую! - взмолилась она, заламывая руки. - Я сейчас все объясню! Со стороны это может показаться изменой, но на деле любовь к тебе всему причиной! Она, только она заставила меня…

Василиса и в самом деле загодя придумала складную сказку - в случае чего оправдаться перед Кащеем. Теперь главное - убедить его сначала выслушать, а уж потом принимать решение…

- Ты разочаровала меня, - спокойно промолвил бессмертный царь, вынимая что-то из-за пазухи.

Сердце ухнуло и обрушилось. В высохшей ладони Кащея мирно покоился ларчик из черного оникса.

Пустой.

- Ты похитила из моих запасов Симтарин-траву, - равномерно продолжил он. - А затем подсунула мне. Весьма неглупо - столь сильное средство сумело пробиться даже к моему сердцу. Но все же не слишком умно - неужели ты полагала, что никто не догадается, что эта страсть не родилась естественным образом? Или, по-твоему, мои приспешники не удивились бы, узрев столь резкую перемену во мне? Если так, то ты ошиблась.

Василиса тяжело дышала, усиленно стараясь измыслить новое оправдание.

- Не стану скрывать - сам я ничего не заподозрил, - признал Кащей. - Но в этом нет твоей заслуги - всем известно, что ни один очарованный не способен самостоятельно догадаться, что он очарован. Разве что если колдовство совсем слабенькое. Но Симтарин-трава - самый сильный приворот на белом свете. Тем не менее, когда мне представили доказательства, я не мог не признать очевидного. Теперь главный вопрос - что же мне с тобой делать?

Кащей чуть шевельнул мизинцем, и два дивия подхватили Василису под руки, ставя ее перед троном.

- К сожалению, чары по-прежнему действуют, - равнодушно посмотрел на нее Кащей. - Я все еще испытываю к тебе некое чувство. За неимением более подходящего слова будем называть его любовью. Против Симтарин-травы нет отворота. Но зато теперь, когда я знаю, что это всего лишь чары, я способен им противостоять. Увы, не до такой степени, чтобы приказать тебя казнить. Поэтому мы поступим по-другому. Подведите ее.

Дивии подтащили бледную княгиню еще ближе и разжали руки. Баба-яга, издевательски ухмыляясь, протянула Кащею свое корытце. Тот смочил в зеленой жиже полотенце… и резко хлестнул Василису по лицу.