Гай Кей - Песнь для Арбонны

— Я захватил для тебя плащ. — Это сказал Ирнан. Блэз повернулся и посмотрел на арбоннского корана, который охранял его весь день. Они плавали к острову Риан в море однажды весной, чтобы вернуть обратно одного поэта. Это началось там; для Блэза это началось там со встречи с верховной жрицей в лесу, с черных провалов ее глазниц и белой совы на ее плече.

Через мгновение он кивнул головой, и Ирнан набросил тяжелый плащ темно-пурпурного цвета на плечи Блэза. Блэз удивился, где он его достал; пурпурный цвет — это цвет королей. Но у него было подозрение, догадка, откуда взялся этот плащ. И эта мысль заставила его на мгновение отвернуться от отца в кольце мечей и быстро взглянуть на Тьерри. Но потом он отвел от него взгляд и посмотрел вдаль, в направлении острова среди озера, где находились женщины.

Теперь, когда сражение прекратилось, можно было различить отдельные фигуры в долине у озера. Стоя вместе с остальными на северном берегу острова, Ариана могла разглядеть своего мужа: судя по тому, как он сидел на коне, кажется, с ним все было в порядке. Недалеко от Тьерри она заметила Ирнана из Бауда, который закутал плечи Блэза де Гарсенка пурпурным плащом, который она ему доверила, и тут Ариана расплакалась.

Теперь почти все плакали; они не знали, сколько человек погибло и кто именно. Графини не было с ними на берегу; она отправилась вместе со жрицами и жрецами в храм на благодарственный молебен. Ариана понимала, что должна быть с ними, но ее мысли сейчас, после того как протрубили рога, были полностью обращены к мирским делам.

Маленькие лодки непрерывно сновали взад и вперед по неспокойным водам; они плавали так во время всего боя. Последний гонец рассказал им, что король Гораута погиб, пораженный красной стрелой в глаз. Никто не знал, кто послал эту стрелу, сказал жрец, опускаясь на колени на песок. Оперение, сказал он, было сделано из перьев совы. Стрела прилетела прямо с неба.

Он также сказал им, что Уртэ де Мираваль, который спас их в конце, несмотря ни на что, при смерти, если уже не умер. И это последнее известие имело для Арианы большее значение, чем для всех остальных людей на острове или даже чем для всех живых людей.

Оно означало, что условие клятвы, которую она держала с самого детства, закончилось, и тайну, которую она поклялась сохранить, она теперь могла поведать миру. И именно поэтому она рыдала на том берегу, глядя на север, в сторону долины, на фигуру своего мужа в красном камзоле, и на высокого человека в пурпуре рядом с ним, и на третьего человека, ниже ростом, чем эти двое. На того мужчину, который много лет назад застал врасплох путешественников под вязами; их она и сейчас видела рядом с аркой на западе.

Она отошла в сторону от остальных на берегу, погружаясь в воспоминания. Еще одна лодка приближалась с еще более свежими новостями; другие женщины тревожно бросились к ней. Ариана вместо этого прошла немного на запад и стояла одна, глядя на другой берег, тот, что ближе к Миравалю.

Тогда тоже стояла зима, вспомнила она, в ту ночь, двадцать три года назад, дождь и ветер терзали деревья и озеро, когда она пришла на этот берег. Двадцать три года, и будто это было вчера, если позволить себе мысленно вернуться в прошлое. Ее охватили те же ярость, тяжесть и ужас, словно она стояла там сейчас, тринадцатилетняя, только что давшая клятву, и отчаянно рыдала от горя и страха.

Она была еще ребенком, когда началась эта ночь. Сообразительная, любопытная, слишком избалованная девочка. Она перестала быть юной, когда эта длинная ночь закончилась, и она смотрела, как бледное солнце наконец-то восходит за озером, и слушала печальный шорох падающих капель с окружающих деревьев.

Она сдержала обещание. Все эти годы она держала обещание, клятву, данную кузине Аэлис, которую любила. Она видела себя так ясно сейчас: худенькую, дрожащую девочку, едущую верхом в сильную бурю, с белым лицом и черными волосами, затерянную в темноте и лишь освещаемую редкими молниями. И она плакала, плакала под жестокими струями дождя. Сейчас она снова плакала, через столько долгих лет, плакала о потерянной невинности, об умерших в ту ночь и об ужасном бремени, которое взвалила на себя тогда и несла все эти годы.

Так прошло много времени. Ариана вытерла глаза, расправила плечи и отвернулась от западного берега и тяжелых воспоминаний. Она была герцогиней де Карензу, королевой Двора Любви в Арбонне, женщиной, обладающей властью в этом мире, и еще так много дел предстояло сделать.