Денис Витман - И мне будет тепло

Легкий ветерок шелестел кронами над головой, качал широкие листья кувшинок. Сладкий, немного отдающий тухлятиной запах плавными волнами натекал на уставших путников.

Малейн развязал котомку, вытащил мешок из тонкой кожи, завязанный тугим узлом. Развязал. В мешке звякало несколько толстостенных глиняных баночек. Эдвард сбил с одной из них сургуч, зачерпнул пахучей жирной мази, протянул баночку Нели. Мазь смягчила боль от укусов, а глоток спирта прояснил затуманенную голову.

Кивин достал из сумки завернутый в пергамент пеммикан. Стряхнул объевшихся муравьев, отломил несколько кусков, а остальное спрятал обратно. Сладкая масса, состоящая из жира, сушеных ягод и кленового сахара, совсем не портилась, и легко утоляла голод.

Малейн съел свою часть, запивая пеммикан кипятком. Облокотился на изогнутый березовый ствол, откинулся. И с удивлением увидел острие стрелы, нацеленное ему в грудь. В нескольких шагам перед ним, натянув длинный лук, стоял человек. Присмотревшись, Малейн понял, что незнакомец не метс. Кожа его имела красноватый оттенок, длинные черные волосы были заплетены в косичку. Высокие скулы подчеркивали изгиб бровей.

— Наверное, это чистокровный иннеец, — решил Малейн. Исконные дети этих земель почти полностью ассимилировались, но до сих пор встречались в северных районах страны.

— Добрый день, братья! — произнес Эдвард на батви. Поднялся, показывая раскрытые ладони.

Иннеец улыбнулся, опустил лук. Из-за стволов вышло еще несколько иннейцев. Лица у них были покрыты разноцветными полосами, на мокасинах, сшитых из кожи лорса, виднелась вышивка. Штаны и куртки тоже были сделаны из кожи. Из-под рукавов курток выглядывали совершенно черные, словно запачканные в саже кисти.

— Странный обычай — красить руки в черный цвет, — подумал Кивин.

Иннеец протянул вперед раскрытую угольную ладонь, быстро заговорил на незнакомом языке.

— Я не понимаю, — сказал Малейн и покачал головой.

— Я приветствую молодых нуроу, — медленно подбирая слова, произнес Иннеец на батви. — Я счастлив, что в нашем племени появилось еще четверо настоящих нуроу. И хотя жаль, что они не стали истинно чернорукими, я рад приветствовать их.

Иннеец склонил голову, смоляная коса скользнула на плечо.

Малейн удивленно переглянулся с Кивином.

— Я тоже рад, вождь. — Нели вышел вперед и широким жестом поприветствовал иннейца.

Чернорукий улыбнулся молодому лучнику, шагнул к лежащему Стайго. Склонился. Зашептал что-то быстро и неразборчиво. Затем развязал мешочек, висящий на поясе, достал оттуда баночку с киноварью, нарисовал яркие полосы на щеках и лбу Стайго.

— Муравьи забрали свою жертву! — громко произнес вождь. — И теперь народ нуроу свободен!

Остальные иннейцы восторженно вскинули руки к небу. В их мускулистых, поджарых фигурах было что-то от трота, лесного хищника. Резкие, но в тоже время грациозные движения скрывали силу и скорость, длинные пальцы казались специально приспособленными для лука.

Эдвард оторвал взгляд от иннейцев, привстал. Перед глазами тут же поплыло, но Малейн переборол слабость и выпрямился во весь свой немалый рост.

— Здравствуй, вождь свободного народа! С тобой будет говорить командир отряда, священник-заклинатель второй степени, Эдвард Малейн!

— Господи, что я говорю? — ошарашено подумал Эдвард, голова у него кружилась, мысли жирными фрогами копошились в мозгу. Иногда одна из них тяжко подпрыгивала, вырываясь на поверхность сознания, но тут же, не успевая превратиться в слова, скатывалась обратно.

— Зачем нужно представляться полным именем? — вяло подумал Малейн. — И для чего я уродую простой и понятный батви?

Видимо, вождь иннейцев заметил растерянность на лице священника. Он шагнул вперед, положил узкую черную ладонь Эдварду на плечо.

— Брат, ты среди друзей. Тебе незачем прятаться за звание! Ты прошел посвящение и отдал дань слугам Вуниту. И значит теперь — вы посвященные нуроу. — Иннеец приветливо похлопал Малейна по плечу. — Да и я вовсе не вождь свободного народа, а обыкновенный охотничий старшина. А зовут меня Тауран, что означает быстрый тау.

— Это я и так понимаю, — подумал Эдвард.

Голова тем временем начала болеть невыносимо. Перед глазами плавали разноцветные круги, в затылке что-то громко ухало, колотилось, пытаясь вырваться наружу. Малейн взглянул на Кивина. Тот тоже сидел, с трудом удерживая голову на весу. Сосудики на радужке лопнули от напряжения, и Кивин угрюмо поглядывал красными, воспаленными глазами.