Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона

Правда, до сих пор серьезных беспорядков здесь не происходило, казалось, что коренные обитатели острова уже смирились с жизнью под властью ксаль-риумского Императора. Поэтому гарнизон на Анлакаре был немногочисленен; его не усилили даже тогда, когда решили строить здесь аэродром - главную базу для Западного Воздушного Флота Империи. Морская Западная Эскадра по-прежнему базировалась на острове Кадар, на пятьсот миль ближе к побережью континента - в общем, даже двадцатидвухлетнему лейтенанту Амадину Ролану представлялось очевидным, что оборона западных границ Ксаль-Риума организована, хм... не идеально. Правда, и воевать здесь, казалось бы, уже не с кем - после разгрома в прошлой войне ивирцы окончательно растеряли боевой дух и больше не помышляли о том, чтобы напасть на могущественную Империю. И вот - мятеж, грянувший воистину "как гром с ясного неба".

Началось все восемь дней назад, а как - никто понятия не имел. Говорили: из-за какой-то нелепости, чуть ли не пьяной поножовщины в кабаке, когда не то ксаль-риумец, не то гайонец зарезал молодого ивирца, а тот оказался сыном кого-то из местных старейшин. В результате волна негодования прокатилась по всем ивирским поселениям на острове - а ведь там жило больше ста тысяч человек. Поначалу императорский наместник недооценил угрозу и не пытался ничего предпринять, а между тем недовольство нарастало и всего через пару дней вылилось в массовые выступления, которые начались удивительно синхронно в нескольких частях острова и протекали до странности организовано. К тому же у повстанцев оказалось гораздо больше оружия, чем можно было ожидать - лишнее доказательство того, что мятеж готовился долго и тщательно и финансировался кем-то извне. Немногочисленные имперские войска, вдобавок рассеянные по всему острову, оказались захвачены врасплох и вынуждены были отступать к восточному побережью, где жили в основном переселенцы из Гайона.

Другая часть гарнизона отошла к аэродрому, который до сих пор оставался в стороне от мятежа. Имперская авиация не получала приказа ударить по повстанцам; напротив, из Гайона пришла директива избегать наступательных действий. Очевидно, имперские власти еще надеялись решить проблему малой кровью. В результате более сотни самолетов, базирующиеся на анлакарском аэродроме, простаивали без дела, ограничиваясь воздушной разведкой и редкими одиночными налетами на отряды мятежников, преследующих отходящие ксаль-риумские гарнизоны. Но, кажется, затишье кончилось...

- Внимание! - резкий голос капитана заставил Амадина встрепенуться. - Мы над точкой. Вижу мятежников.

- Так точно, капитан, - Амадин, как и все остальные, тоже заметил длинную змею, ползущую вперед по дороге, что вела к аэродрому. Грузовики, десятка два грузовиков - старые развалюхи, захваченные, где придется. Язык не повернулся бы назвать их военным транспортом, но в кузове каждого автомобиля скучились вооруженные люди. В какой-то момент Амадин Ролан видел их очень ясно - когда воздушный отряд на небольшой высоте промчался прямо над линией автомашин. Одетые кто во что, повстанцы засуетились. Кто-то выскочил из машин на землю, другие подняли винтовки, и Амадину показалось, что он даже видит вспышки выстрелов. Молодой лейтенант инстинктивно вжал голову в плечи и тут же выругал себя последними словами за такое малодушие. Даже если бунтовщики и станут стрелять по самолетам, опасности нет... ну, почти нет.

- Заходим в атаку! - последовал очередной приказ от капитана. - Атакуем парами. Патронов не жалеть. Я хочу видеть, как они побегут, парни!

Повстанцы суетились внизу, кто-то стрелял - маленькие серые фигурки поднимали игрушечные ружья, целились, а потом бежали дальше, прочь от машин. Первая пара "Сейкеров" - сам Орсон и его ведомый - уже атаковала с бреющего полета. Каждый истребитель имел на вооружении по восемь пулеметов стандартного калибра "шесть с половиной". Пули вздымали фонтанчики пыли над дорогой, дырявили в решето старые машины. Над одним из грузовиков внезапно вырос высокий сноп огня, повалил густой дым. Два ксаль-риумских аэроплана красиво, как на учениях, промчались над колонной бунтовщиков и отвернули вправо, готовясь занять позицию для нового захода, пока вторая пара, пришедшая им на смену, разряжала пулеметы по разбегающимся ивирцам.

"Сейкеры" выстроились кольцом, крутя смертоносную карусель, и Амадин Ролан подумал о том, что так другим пилотам вообще не придется подниматься в воздух. А еще - о том, что ему совершенно не хочется принимать участие в этой бойне. Как и многие юноши в Империи, он вырос на историях о подвигах отважных летчиков, о рекордах скорости, дальности, высоты, которые они ставили, год от года поднимая планку. Стремительный прогресс последних лет воистину поднял авиацию на недосягаемую высоту - и в прямом, и в переносном смысле. Все крупные державы Дагериона втянулись в гонку, строя все более крупные, быстрые и совершенные аэропланы. Это превратилось в дело государственного престижа, а пилоты-победители становились героями своей нации. Амадин и сам участвовал в юниорских соревнованиях авиаторов, а в восемнадцать лет завоевал серебряную медаль на престижных гонках "Ксаль-Риум - Раланна", и даже попал в газеты. Но, разумеется, этого ему было мало: как и тысячи его ровесников, Амадин мечтал стать пилотом-истребителем, и, невзирая на недовольство родителей, уже присмотревших для сына "перспективную" должность в марин-супериории, сумел, обойдя десятки конкурентов, поступить в школу военных пилотов. Но, Творец Юнидеус и все десять пророков его, Амадин грезил о воздушных боях и победах, а вовсе не о расстреле вооруженных старыми винтовками людей, беспомощно суетящихся внизу!