Хольштайн Мильх - Милое, доброе, кавайное

— Ты можешь переместить нас в город? — груша сделала виноватое лицо, и развела в стороны руки, которые также появились из воздуха, а затем снова исчезли. — Паршиво. Ты можешь меня нести, — опять отрицание. — Так, а сумку на худой конец? — тут наконец-то лицо игрушки озарила улыбка, и она начала дергаться вверх вниз. Видимо, это знак согласия. — Ладно, хоть на что то сгодился. Пошли.

И мы пошли. Хотя вру, пошел только я. Груша парил над землёй, вместе с моей сумкой. Таким манером, двигались мы в ту сторону, куда так и не доехал автобус. Это было долго. Пару раз я проваливался в беспамятство, но все равно, каждый раз, очнувшись, видел себя идущим вдоль дороги. Даже пейзаж не менялся. Деревья слева, деревья справа. А я всё шел и шел. Сознание то покидало меня, то вновь возвращалось. И тут сзади я услышал сигнал машины.

— Эй, девочка, ты как тут очутилась?

Я перевел мутный взгляд на говорившего. Им оказался мужчина, на вид лет этак тридцати сорока. Он носил стрёмные круглые очки с огромным количеством диоптрий, и был слегка полноват. Хм. Ладно, к черту вежливость и корректность. Он был конкретным жиробасом. Если бы у меня был выбор, он был бы последним, кому бы я доверился. Но выбора не было.

— Дяденька. Спасибо что остановились. Мы ехали в экскурсию всем классом, но по пути одной девочке стало плохо, и автобус остановили, а потом все пошли пройтись размяться, и я тоже, а потом раз, и никого нету. Меня забыли. — проговорил я страшно гундося.

— То есть они уехали без тебя.

— Угу. — шмыгнул носом я.

— А почему ты такая мокрая?

— Дождь.

— Так он ночью же был, ты же замерзла поди. Залазь ко мне в машину. Согреешься.

— А вы отвезете меня к папе и маме?

— Да, да, залазь скорее, а то заболеешь и простудишься.

Внутри было тепло. Гораздо лучше чем снаружи. И меня сразу же начало клонить в сон. Заботливый толстячок дал мне пачку бумажных платков, чем буквально спас меня от возможного отрывания носа под весом соплей наполняющих его. И, свернувшись клубочком на задних сиденьях автомобиля, положив Грушу под голову, я уснул.

Как только машина остановилась, я проснулся. Ну, что я могу сказать. По сравнению с предыдущим пробуждением, это гораздо лучше. По крайней мере, не холодно. Хотя конечно колбасило меня здорово. Ладно. Даже если мне так хреново, я жив. Ибо у мертвых, по слухам, ничего не болит.

Так, теперь надо разобраться с тем где я. Так, машина… машина… ах, да. Толстяк- очкарик. По виду вылитый маньяк педофил. Но, никогда нельзя судить людей только по внешнему виду.

Может он безобидный хикки, с добрым сердцем и комплексом неполноценности…

Мало данных. Так можно гадать сколько угодно.

Надо бы узнать где мы. И по пути постараться не выбиваться из образа маленькой девочки.

Итак, сладко зеваем, трем глаза, потягиваемся… и вопрос.

— Дяденька- дяденька, а где мы, — спросил я постаравшись вложить в реплику максимум детской непосредственности.

— У меня дома. Прости, но ты не сказала куда тебя отвезти, и я решил пригласить тебя к себе домой.

Чего й то у меня смутные подозрения закрадываются в голову. Но ладно. Всё таки я верю в доброту и честность. Шу-чу. Просто у меня есть парочка козырей в рукаве.

Но не время показывать свои переживания, поэтому выражение легкой задумчивости сменяется на выражение радости.

— Вот здорово!!! Ты пригласил меня в гости?

— Конечно.

— А мама с папой говорили, что нельзя ходить к незнакомым дядям в гости. Но ты хороший, ты мне помог.

— Пошли скорее, а то простудишься. На улице прохладно, а ты вся мокрая.

— угу.

Жил толстяк в двухэтажном загородном доме. Не слишком большой, не слишком маленький. Если коротко, то он отлично вписывался в определение коттедж. Квартира в сельской местности. Но никак не деревенский дом с колодцем, свиньями, курицами и прочим. Загнав машину в гараж, он повёл меня внутрь.

— Дяденька — сан, дяденька-сан, а у вас есть полотенце, а то у меня волосы все промокли…

— Да, девочка. В ванной возьми.

— А где тут ванная?

— По коридору на лево. Хотя… ты наверное не только замерзла, но и испачкалась вся.

— Угу.

— Ты сходи искупайся, а я пока поесть приготовлю.

— Ум… а можно?

— Конечно. Тебе всё можно…

— Спасибо вам, Дяденька-сан.

И лишь теперь, когда дверь ванной защелкнулась на шпингалет, можно почувствовать себя в относительной безопасности и сбросить маску невинной маленькой девочки. Судя по всему, я в глубокой попе. Магия, на которую я так надеялся, пока не вернулась. Эта груша лишь опечаленно развела руками, когда я спросил её о Хен-шине. Паршиво. Чертовски паршиво. И хорошо, что пока это «дыхание зимы» не дает мне впасть в панику. Вместо этого мозг размеренно прокручивает варианты. Если он проявит агрессию, надо будет его убить. Чем я могу его убить. Желательно с одного удара. Нужно что либо острое и длинное, по типу спицы, либо просто острое, по типу ножа. Но. Граница зоны поиска это ванная. Тут не особо с ножами. Да и спицы не часто хранят. Хотя, чем чёрт не шутит.