Николай Романов - Рассвет

Присев в коридоре, он живо перекусил. Бывалый солдат, никогда не оставит себя голодным! Подойдя к штабу, он не сразу вошел, а несколько раз присел и постучал в дверь и, якобы запыхавшись, ворвался в комнату.

Впрочем, к его разочарованию, на его незамысловатую хитрость никто и не обратил внимания.

Лишь курчавый кентарх, забрав корзину спросил его, скорее утвердительно:

— Сам-то успел перехватить!?

Вестовой замялся, не зная, что ответить.

Курчавый заулыбался щербатым ртом:

— Ладно, служивый терпи, сегодня мы надолго!

Вестовой вышел, присел на скамейку и тяжело вздохнул, сам он призван был на службу из Новораввенска. Соскучился он по дому, крику чаек и соленому ветру моря. Он думал, что его отправят дальше на восход, во Владипорт к Буйному морю. Хотелось сравнить его со своим родным Светлым морем.

Нет, к его сожалению, прослужил здесь, в этом городке. Скоро его служба кончится и он на гражданку, к себе домой, в Новораввенск. Эх обрыдла ему эта служба.

Архонт Денбе Серый — глава столичного Басманного участка Синей Стражи, пристально уставился на Берена Горностая, лучшего из дознавателей, тех, что были подначальные ему. Он безуспешно пытался суровым взором внушить послушание и захватить инициативу в предстоящем разговоре.

Из-за свойственного ему упрямства, динат не отвел взгляд и продолжал смотреть архонту в глаза, наперекор ему. Еще чего не хватало, уступить Денбе, ну уж нет! Даже в самой малости не уступит, не на того нарвался! У архонта и так хватает лизоблюдов, он же не таков и никогда таким не будет.

Денбе недовольно кашлянул и начал заходить издалека:

— Динат Берен, нам огласили циркуляр нашего Стратега: — «Стражникам жить надо честно!!!»

Дознаватель и не понял даже сперва, как же это заявление к нему относится и он недоуменно поинтересовался:

— А я то, каким боком к этому причастен?

Денбе подошел к нему и, подобно близкому другу, словно ставя себя на одну полку с ним, положил ему руку на плечо и, устремляя свой взгляд ввысь, как бы намекая, что он то лично здесь ни причем, произнес со значением:

— Ты пойми, динат, в чем дело!!! Нам следует показать, что мы выполняем наказ Стратега. На каждый участок сверху было спущено указание, что надо вычистить наши ряды от нечистых на руку людей. Для проформы необходимо изобличить и осудить, хотя бы, по одному человеку!

Дознаватель все никак не мог взять в толк и, не понимая витиеватую мысль архонта, недоуменно переспросил:

— Ну, а я тут, причем!?

Денбе все продолжал втолковывать ему, словно несообразительному ребенку. При этом он все время говорил о себе в третьем лице:

— Вот мы и раскинули. Простых стражников за руку не поймаешь, хитры — стервецы, да и, мелочевка у них там. Докладная не солидная будет, так себе, если только подтереться годна. Участковых тоже нельзя трогать, они держат в узде сутенеров и торговцев дурманом. Ты же сам знаешь, с чьей подачи идет торговля этим востребованным товаром?

Стражники, ну те на городских перекрестках движением заправляют, их ведь же тоже нельзя сдавать! Они же все коляски и кареты наперечет знают: кто на какой едет и кого можно доить, а от кого надо шарахаться, чтобы не нажить неприятностей и не лишиться сытного места. Ночью же повозки шарудят, которые провиант в столицу везут. Всем от этого прямая выгода.

Сочувственным жестом, сжав рукой его плечо, архонт участливо, с притворено-сожалеющей ноткой произнес:

— Остаешься только ты, — Берен! Сдадим тебя нашему судье, как злостного мздоимца, очистим наш участок от разлагающей нас, скверны!

Сильному возмущению дината не было предела, и это еще было мягко сказано! От неожиданности, он даже попробовал оправдаться:

— Да в нашем участке только моя группа честная и осталась и не в чем таком никогда и не была замешана!

Сразу сменив тон и, жестко сжав ему плечо, архонт указал строптивцу строгим тоном:

— Вот вы, честно и всей группой пойдете к судье за справедливым приговором. Представь, какой громозвучный доклад будет: — «…в Басманном участке Синей Стражи — изобличили банду оборотней с нашивками!» Метлой вымели погань из наших рядов!!!

От представления этой картины, развернувшейся перед его глазами, он даже закрыл глаза и упоенно произнес:

— Может, сверху заметят и отметят мое усердие, как думаешь?

Впрочем, динат почему-то не разделял его восторга, по поводу предстоящей чистки рядов. Ничего радужного он в этой показухе не видел, и эта идея не предвещала ничего хорошего, тем более ему лично.