Клайв Баркер - Абарат (пер. Л. Бочаровой)

Но это насекомое было совсем не похоже на муху или таракана, и Кэнди понятия не имела, опасно ли оно и что нужно предпринять, чтобы от него защититься. Слишком уж оно было большое — размером с воробья или синицу. Кэнди не боялась, что оно ее ужалит, — на этот риск она в случае чего могла бы пойти. Гораздо больше она опасалась, что, рассвирепев, оно нападет на детей. Рассудив, что ей вряд ли удастся прихлопнуть его как крупную осу, Кэнди решила поступить с насекомым так, как если бы это и впрямь была птица, — выгнать прочь из дому.

— Майза!

— Хочу к маме.

— Она скоро вернется. А пока не шевелись и не разговаривай. Хорошо?

— Да.

Убедившись, что ребенок в относительной безопасности, Кэнди попыталась обойти насекомое сзади. Но куда бы она ни шагнула, оно тотчас же разворачивалось в воздухе так, чтобы не отрывать от нее пристального взгляда своих огромных глаз. Ни дать ни взять приставучий фотограф, который вознамерился во что бы то ни стало запечатлеть ее на пленке. Когда же Кэнди шагнула к нему, создание не сделало попытки улететь, наоборот, оно покрутило головой и вытянуло шею, отчего глаза его, как ей показалось, стали еще больше.

Двигаясь по комнате, Кэнди внимательно разглядывала непрошеного гостя.

Ее нисколько не удивляло, что в мире, где обитают морские прыгуны, водятся и столь же необычные насекомые, но чем дольше она смотрела на этот гигантский гибрид саранчи и стрекозы, тем больше в ее душе крепло убеждение, что есть в нем какая-то неуловимая странность, нечто, чем это насекомое отличается от всех живых существ, в том числе и населяющих Абарат. Слишком уж сосредоточенным, изучающим, цепким и осмысленным был взгляд его глаз, огромных и таких глубоких, что они казались бездонными. В глубине этой угадывался разум, какому у насекомого, пусть даже и абаратского, решительно неоткуда взяться.

Кэнди буквально оторопь брала от этого пристального немигающего взгляда. Ведь известно, насколько глупы все эти жучки-паучки. Гораздо глупее млекопитающих. Почему же тогда в глазах этой твари светятся разум и воля?

Она предприняла все возможное, чтобы выгнать стрекозу из комнаты, но ничего у нее не вышло. Значит, подумала она, придется прибегнуть к Плану Номер Два. Если к ним в дом на Последовательной улице вдруг влетала птица (такое случалось редко, и всякий раз мать Кэнди пугалась до полусмерти), выставлять ее наружу выпадало на долю Кэнди. Вот и сейчас ей придется применить не раз испытанный метод.

Она подошла к тюфяку у дальней стены комнаты, который, вероятно, служил кроватью для Изарис, ее мужа и Майзы, и сдернула с него покрывало. Обернувшись, убедилась, что насекомое по-прежнему неотступно ее преследует. Но прежде чем оно успело сообразить, что она замышляет, Кэнди набросила на него покрывало и сбила тварь на пол.

Стрекоза принялась неистово бить крыльями и издавать звуки, похожие на плач младенца. Кэнди, стараясь не поранить насекомое, прижала его к полу, подвернула края покрывала, чтобы стрекоза оказалась как бы в мешке, вскочила на ноги и бросилась к двери. Но тварь во что бы то ни стало решила высвободиться и бешено затрепыхалась в своей темнице. Крылья ее были такими жесткими и прочными, что ветхая ткань не выдержала натиска и затрещала.

Кэнди была почти у двери, однако насекомое превзошло ее в проворстве. Проделав огромное отверстие в покрывале, оно вырвалось на свободу, отлетело в сторону и несколько раз обернулось в воздухе вокруг своей оси — наверняка выискивая взглядом того, кто посмел сыграть с ним такую скверную шутку. Сфокусировав взгляд на Кэнди, существо подлетело к ней еще ближе, чем прежде. И в этот миг Кэнди поняла, что такого странного было в глазах твари: зрачки стрекозы сузились не плавно, а рывками, будто диафрагма у фотоаппарата.

— Ты не настоящее! — крикнула Кэнди, испытывая одновременно изумление и злость.

В изумление ее повергло совершенство форм механического насекомого, благодаря которому она так долго принимала его за живое существо. Злилась же она главным образом на себя, за свою недогадливость, но и на игрушечную стрекозу тоже.

Эта штука за ней шпионила!

— Ах ты, мерзость этакая! — процедила она сквозь зубы, размахивая наспех скрученным в жгут покрывалом, как не раз поступала в доме на Последовательной улице при виде синебрюхой мухи.

Насекомое было таким крупным (к тому же, возможно, оно еще не вполне пришло в себя после недавнего пленения), что Кэнди с первого же взмаха удалось сбить его на пол. Удар был очень сильным.