Александр Талал - Влюбиться в эльфа и остаться в живых

Когда мешанина из оркских и эльфийских подданных ввалилась в резиденцию, топча поверженные двери, и бунтовщики рассеялись по залу в поисках правосудия, то увидели на балконе лишь ослепительное свечение, сопровождаемое рокотом, от которого дрожал пол под ногами.

– Ложись! – заорали из света. Незамедлительно рвануло, и толпа не столько залегла, внимая предостережению, сколько посыпалась на пол, кто где стоял, то ли упреждая взрывную волну в последнее мгновение, то ли поверженная ею же.

Выждав, пока гул в ушах зачахнет, байкер Паша поднялся и огляделся в поисках подтверждения, что он еще не отдал концы. Стены резиденции были изрешечены сквозными рваными отверстиями и дымились. Он задумчиво выковырял из бороды лоскут бархатной обивки.

Где-то на уровне двенадцатого этажа в это время парил в тишине черный зонт, плавно скользя в сторону зоопарка. Женя Степанов крепко держал его за изогнутую рукоятку, второй рукой обхватив за талию Катю. Дюша помахал ему рукой издалека. Женя не мог ответить тем же, но улыбнулся изможденно.

Развернув камеру к себе объективом, Дюша закончил трансляцию личным обращением:

– С вами был диджей Дюша. Я предоставляю музыкальное сопровождение на корпоративных вечеринках, свадьбах и семейных праздниках. Мои композиции вы можете бесплатно скачать на сайте джага-джага точка ру. Конец связи.

Гоблина нигде не было.

Через неделю в город пришла настоящая весна. Воздух был пропитан тем безошибочно узнаваемым ароматом свежести, цветения и сладостного обещания чего-то желанного, и даже клубы выхлопных газов не могли совладать с ним. Улетучились с газонов остатки грязного снега, последние лохмотья поистрепавшейся зимы. Московские дома распахнули окна и слушали до позднего часа смех и гитарные аккорды на дворовых качелях. Сапожки и ботинки сменились на туфли и туфельки, столица запестрела преждевременными летними платьями и голыми коленками, а с наступлением сумерек москвички ежились, но героически отказывались от кофт во имя прекрасного. Помусолив странные события восьмого апреля в течение нескольких дней, человеческая пресса переключилась на грядущий чемпионат по хоккею, подготовку к запуску пакистанского спутника, Евровидение и четвертую часть «Пиратов Карибского моря». Почти война не в счет.

Волк по имени Пес радовался изобилию запахов в теплом ветерке, а когда дверь подъезда распахнулась и явила на свет Хозяина, то просто захлебнулся восторгом. Женя оглядел двор, прищурив глаза после прохладного подъездного полумрака. Шрамы на лице почти уже сошли на нет, но под футболкой он все еще носил повязки.

– Доброе утро, Раиса Леонидовна!

– Доброе, доброе, – заворчала управдомша со скамеечки. – Ты когда своего зверя на цепь посадишь? Сколько можно говорить?

«Сколько можно, сколько можно», – отозвались причитаниями боковые старушки, и «зверя на цепь, на цепь зверя». Пряча улыбку в складках морщинистого лица, Раиса незаметно подмигнула соседу, и Женя подмигнул ей в ответ.

Пес вырвался вперед, к арке, оповещая деловитым лаем всех, кто может встретиться на их пути – это мы тут идем с Женей, посторонись! Кто на нас с хозяином?

Выйдя на улицу, Женя застыл и помрачнел. Всю эту неделю он залечивал раны в лучшей клинике города, и Катя навещала его каждый день, а вечером они долго говорили по телефону, но в беседах он почему-то не решался затронуть тему, к примеру, их поцелуя в резиденции на Баррикадной или дальнейших планов на жизнь. Несколько раз Катя держала его за руку, но это можно было причислить к дружеским отношениям. Он надеялся, что Катя робеет, как и он, или бережет покой раненого бойца, и поэтому ни разу за неделю не поцеловала его. Теперь тревога охватила его заново. Катя пришла на встречу не одна, а в обнимку с эльфом. Рука мужчины ласково трепала ей волосы.

– Привет!

– Привет.

Хмурый Женя упрямо оставался на месте, поджидая, когда парочка сама подойдет к нему. Сейчас последуют объяснения о том, что, оказывается, у нее есть любимый человек, но что она бесконечно благодарна ему за поцелуй, вернувший ее к жизни, и очень хотела бы дружить.

– Познакомься, это мой папа.

Отлегло. Облегчение было таким внезапным и эйфорическим, что Женя сжал протянутую ему руку суетливо и почти судорожно, руку эльфа с простыми и мудрыми глазами.

– Так это вы написали книгу?! – спросил он, не находя других слов.

– Нет, Женя. Это ты ее написал, – улыбнулся Александр.