Джулия Джонс - Измена

Женщина по имени Магра, налив себе чашу горячего сбитня, грела об нее руки.

— Так это он убил солдата? — спросила она, пристально глядя на Джека, и даже свечу взяла, чтобы рассмотреть его поближе. Джеку было неловко, но он заставил себя выдержать ее взгляд. — Мне почему-то знакомо твое лицо, мальчик.

Ну вот, начинается, подумал Джек. Он знал по опыту, что за такими словами всегда следуют расспросы о семье. И ему ничуть не хотелось исповедоваться этой надменной, не выдающей своих чувств женщине. Но Ровас спас его, сказав:

— Сядь, Магра. От того, что ты будешь докучать парню, твоя дочь раньше не вернется.

Джек, несмотря на неприязнь, с которой она на него смотрела, пожалел ее: она тревожилась за свою дочь и хотела как-то отвлечься. Тяжело вздохнув, она согнула свою прямую как струна спину, сразу сделавшись старше и меньше ростом, и села у огня на трехногий табурет. Ровас положил свою огромную лапу ей на плечо, но она отстранилась, и рука Роваса повисла в воздухе. Он отошел и облокотился на край очага, а женщина вдруг вскинула руку, словно сожалея о своей резкости. Свеча успела выгореть на целую зарубку, а они так больше и не шелохнулись.

Но тут щеколда входной двери со скрипом поднялась, и в комнату вошла девушка. Нет, не девушка, — молодая женщина, решил Джек, когда она вышла на свет. Ровас и Магра бросились к ней, и Ровас первым заключил ее в медвежьи объятия. Ее фигура сохранила девичью хрупкость, но Джек понял, что она старше его года на три, на четыре. С матерью она поздоровалась более почтительно, чем с Ровасом, но глаза Магры при этом подернулись влагой.

— Я слишком долго просидела у огня, — сказала мать в свое оправдание.

— Что тебя так задержало? — спросил сияющий Ровас.

И все трое несколько принужденно рассмеялись. Джека словно и не было в комнате. Он чувствовал себя посторонним. Эти люди ему чужие, и что ему до их радости? У них-то все хорошо — девушка благополучно вернулась, и они могут жить по-прежнему. А что сталось с Мелли?

— Пришлось переждать ночь, — объяснила девушка, — иначе часовой, оставленный у курятника, мог бы заметить меня.

Так она пряталась где-то рядом с курятником! Все начинало понемногу проясняться. Ровас привез Джека сюда на ее лошади, поэтому ей пришлось скрываться от солдат, а потом она вернулась домой пешком. На языке у Джека вертелось множество вопросов. Зачем он им сдался? Почему они действуют против соотечественников и чего хотят от него? Но самым главным было то, что эта девушка всю ночь просидела около курятника.

— Что случилось с той, которая была в хижине? — выпалил он со злостью, удивившей его самого.

Все посмотрели на него, а Ровас с девушкой обменялись быстрым понимающим взглядом.

— Она погибла, — сказала девушка. — Капитан приказал забить ее дубинками до смерти как соучастницу убийства.

Меллиандра. Его дочь могла бы сегодня стать королевой. Какую глупость она совершила, сбежав из дому! Она, драгоценный алмаз, ограненный для того, чтобы властвовать, достойное украшение короны. Как давно он ее не видел, как ему недостает ее живого ума и блестящих глаз!

Чувствуя себя старым и сокрушенным, Мейбор запахнулся в плащ. Снег, перемешанный с дождем, бил ему в лицо. Лорд ждал, когда поставят шатры. Весть, которую принес гонец, оказалась столь значительной, что лагерь решили разбить тотчас же и дальше в этот день не ехать. Это устраивало Мейбора как нельзя более: ему хотелось расспросить гонца о подробностях королевской кончины, притом после падения с коня и колючих кустов ехать верхом ему было затруднительно. Лекарь извлек из его зада явно не все шипы. Такова их порода: если не удается уморить тебя лечением, они делают все, чтобы заставить тебя помучиться.

Что до павшего под ним коня — дайте только Мейбору вернуться в Харвелл, и барышник, продавший ему жеребца, получит хорошую порку, если не вернет двести золотых. Мейбор издал глухое ворчание, послав в воздух облачко пара. Он позаботится, чтобы барышника выпороли даже в случае возврата денег: должен же кто-то заплатить за его, Мейбора, боль и унижение.

Мейбор посмотрел на Баралиса, напоминающего стервятника в своем черном плаще. Этот, конечно, захочет первым расспросить гонца. Он, возможно, полагает, что в качестве королевского советника имеет на это право, — но посольство возглавляет Мейбор, Мейбору и решать.

Эконом, подойдя, доложил, что шатер готов, и Мейбор велел привести к нему гонца, как только тот подкрепится и сменит одежду.