Джулия Джонс - Измена

Хальк покачал головой.

— Все твое внимание приковано к мечу, парень, — а между тем это нож всегда решает дело. — Он повернул голову, прислушиваясь к приближающимся всадникам. — Придется мне, пожалуй, прибегнуть к крайним мерам. — Один поворот запястья — и кривой меч взвился в воздух, описал дугу и упал плашмя на ладонь хозяина. Нож отступил от горла, и в тот же миг Джек ощутил мощный удар по затылку. Раздался треск, и мир померк перед глазами. Последним, что запомнил Джек, были слова незнакомца: — Ты смотришь на нож — а между тем это меч всегда решает дело.

— Ну а теперь, когда мы одни, — сказал капитан, — ты, быть может, скажешь мне, зачем благородная девица из Четырех Королевств забрела в Халькус? — Скривив рот в надменной гримасе, он прошелся пальцами по нафабренным усам, придав им еще больше блеска.

Мелли начинала сожалеть о своей говорливости. Словесные ухищрения не довели ее до добра. Если бы она не возбудила интерес капитана, ее, пожалуй, уже выволокли бы наружу, связанную и с кляпом во рту, — и это, судя по прежнему опыту Мелли с мужчинами, было бы, безусловно, предпочтительнее.

Курятник стал казаться ей ужасно маленьким — капитан, поскрипывающий кожей при каждом движении, целиком заполнял его своей особой.

— Что-то твой язык утратил свою резвость. Из этого, видимо, следует заключить, что ты не можешь играть спектакль без публики?

Мелли знала, как опасно считаться знатной дамой во вражеском стане. Ее изнасилуют, станут пытать, а потом вернут за выкуп то, что от нее останется. Каждый день в ожидании выкупа будет стоить ей одного пальца. Два года назад из поместья близ реки Нестор похитили госпожу Вареллу. Когда ее наконец вернули мужу, у нее осталось только два пальца на руках. Три месяца спустя она покончила с собой. Не имея возможности удержать кинжал или отмерить себе яду, она вошла в загон, где содержались быки, и самый могучий бык забодал ее. Мелли содрогнулась, вспомнив об этом, и решила, что уж она-то калекой домой не вернется. Кокетливо улыбнувшись, она выпятила грудь.

— Вы оказываете мне честь, сударь, почитая меня за благородную. И то сказать — не зря ведь мой двоюродный дед с материнской стороны слыл помещичьим племянником. — Тут Мелли сочла уместным глупо хихикнуть. — Вот кровь и сказывается.

— И ты полагаешь, что я тебе поверю? — помрачнел капитан. — Думаешь, я так глуп, что не отличу дворянку от простой девки? Вы дурно играете свою роль, госпожа моя, — ваш голос вас выдает. — Он схватил Мелли за руку, обдав ее запахом кожи и пота. — Говорите правду — ложь будет стоить вам слишком дорого.

Мелли глотала воздух ртом, не желая вдыхать чужой запах.

— А вы умный человек, сударь, — медленно улыбнулась она, давая себе время подумать. — Я и вправду дворянка... в своем роде. — Нужно было как-то принизить себя, стать менее ценным трофеем. Муж госпожи Вареллы был человек состоятельный и имел богатую родню. — Я дочь лорда Эрина из Лаффа. — Мелли выбрала себе в отцы родовитого, но обедневшего лорда. Лафф был известен своей блудливостью и наплодил множество внебрачных детей. — Но мать моя — не его супруга, — молвила, потупив голову, Мелли.

— Внебрачная дочь Лаффа? — еще сильнее стиснул ей руку капитан. — Что ты в таком случае делаешь в Халькусе?

— Я иду в Аннис. Там живет родственница отца — она портниха, и я хочу поступить к ней в обучение.

— Если отец так мало заботится о тебе, что хочет отдать в ученье, откуда у тебя такие манеры?

— Что же, по-вашему, в Королевствах одни дикари живут?

Капитан размахнулся и закатил ей пощечину. Мелли, ожидавшая этого, все-таки не устояла на ногах, отлетела к стене и свалилась на солому. Щека болела, и прилившая к ней кровь щипала кожу, словно уксус.

— Придержи язык, сука. — Капитан стоял над ней, и красиво закрученные усы обрамляли жесткий рот. — Раз ты так мало стоишь, придется довольствоваться тем, что ты можешь предложить. — Он склонился над ней, заскрипев кожей, мокрогубый, с нафабренными усами.

Мелли почувствовала себя загнанной в угол. Капитан приник к ней ртом, лязгнув зубами о ее зубы, скользкий язык лез к ней в рот, и Мелли куснула его. Капитан взмахнул свободной рукой и двинул Мелли в живот, а потом ниже — в самое уязвимое место между ляжек.

— Нечего строить из себя святую невинность. Добродетель — это не для ублюдков. У тебя и до меня было много мужчин. — Его руки шарили по платью, ища завязки.

Нож! Нельзя, чтобы он нашел нож. Надо его отвлечь.