Стальные крылья

- «Доктор Грин! Доктор Грин!» - она перевела дух, прислонившись к косяку двери – «Внизу – кантерлотские гвардейцы! Скоро прибудет принцесса!». При этих словах, врач вскочил, и, бросив на меня испуганно - настороженный взгляд, поспешно вышел за дверь.

- «Проследите, что бы пациента никуда не отлучалась из палаты! Принцесса наверняка захочет побеседовать с ней…» - донесся до меня его голос, приглушенный закрывшейся дверью. «Вот, blyad , попал - так попал! Гипс снимают, клиент уезжает!».

Вскочив, я лихорадочно огляделся вокруг. «Ндяяяя… Как говорится – ни зарезаться, ни удавиться! Нечем, блин! Хотя…». Я подскочил к вешалке, стоявшей в противоположном углу. Это была старая стальная конструкция, в духе сороковых-пятидесятых годов двадцатого столетия – тяжеленная палка с вычурными, извитыми крючками и гнутыми ножками. Ее тяжесть едва не свернула мне челюсть, пока я, как можно незаметнее, тащил ее к двери. Лишившись крючков для одежды, она идеально легла в проушину на ручке двери. «Будь благословлен недоумок, навешивавший в общественном месте двери, открывающиеся наружу ! Теперь им придется попотеть, прежде чем они смогут зайти сюда. А тем временем я…»

Ручка двери вздрогнула, затем затряслась в тон сначала недоумевающим, а затем и раздраженным голосам из коридора. Я широко распахнул окно и поперхнулся от холодного зимнего воздуха, вихрем ворвавшегося в палату. Уже вскарабкиваясь на подоконник, краем глаза я заметил, что металлическая палка, столь доблестно оборонявшая мои тылы, вздрогнула, и окутавшись каким-то свечением, неслышно освободила дверь. Но было уже поздно – я вывалился из окна на узкий, занесенный снегом карниз, и, широко взмахнув крыльями, полетел в безлунную ночь.

Вопреки моим опасениям, ночной полет оказался не так страшен, как мне представлялось - сказалось наличие города, не позволявшего разгуляться пронзительным зимним ветрам. Сделав судорожный рывок в черное небо, я успокоился только тогда, когда освещённое фонарями здание больницы пропало за стеной медленно падающего снега, и под моими крыльями пронеслись первые крыши домов. Понивилльский госпиталь стоял несколько на отшибе от остальных домов, и я не опасался возможной погони. Вряд ли у них есть на меня что-то, что может повлечь за собой необходимость «ловить и не пущать» строптивую пациентку. «Действительно, что это я психанул и сорвался неведомо куда, ночью, без одежды, да еще и из-под носа самой правительницы этой страны?» - рассуждал я, ежась на холоде и наматывая круг за кругом вокруг городка, с надеждой поглядывая вниз – «Может, стоит вернуться? А что я им скажу?». Сказать мне было действительно нечего, но и перспектива провести ночь в воздухе, голышом, меня абсолютно не прельщала. Снег валил все гуще, оседая на маховых перьях тонкой изморозью и превращая их в плохо гнущуюся жесть. Сделав очередной круг, я понял, что с таким аккомпанементом можно было и не лететь обратно в больницу – меня запросто можно будет отыскать по громкому «фьють – фьють – фьють» обледеневших крыльев. Наконец, устав, я присел на ветку какого-то огромного дуба, росшего на окраине Понивилля, и, нахохлившись, принялся отогревать ноги, поочередно пытаясь растереть их заледеневшими копытами. Получалось это из ног вон плохо, хотя возня и акробатические упражнения в стиле «усиди на ветке, зажав под мышками задние ноги» придали мне своеобразной бодрости, а жителям дерева – забавный квест «угадай, кто там, темной ночью, шумит за окном?». Странно, но обитателям пришлась не по вкусу моя возня, и на находившемся подо мной балкончике появилось странное двуногое существо с забавным гребешком на голове. Широко зевая, оно пошарило лапами по перилам, а затем – запустило в меня снежком. Попадание было стопроцентным – увесистый комок снега четко влепился мне прямо под хвост, который я, вместе с задницей, свесил с противоположной стороны ветки исключительно для поддержания равновесия. Однако сей вынужденный эксгибиционизм был жестоко, и совсем несправедливо покаран. Взвизгнув, я пулей сорвался с ветки, но окоченевшие крылья двигались слишком медленно, и следующей моей остановкой стал большой и довольно холодный сугроб в основании дерева. Падение вкупе с вырвавшимся у меня визгом разбудило и остальных обитателей этого древесного дома – вынырнув из сугроба, я увидел, как окна странного дома осветились, и изнутри раздался чей-то заспанный голосок. Нужно было срочно делать крылья, но уйти неотомщенным было выше моих сил. Собрав как можно больше снега, я метнулся к закрывающейся балконной двери и одним мощным движением запустил слипшуюся в моих копытах кучу прямо в сужающуюся полосу света.