Дмитрий Морозов - Штрафбат магического мира

Десяток шагов в одну сторону, десяток — в другую. Ему показалось — или пространство стало больше? Неужели даже тут можно попытаться устроиться? Интересно, а где Илис? Почему её нет? Даже если архимаг и не хотел его убивать — сюда-то она прийти может?

— Илис! — Тишина и пустота застывших стен. Сердце забилось неровно, словно боясь собственного испуга. Со смертью ничего не может случиться!

— Илис!

Тишина дрогнула, угол комнаты соткался во тьму. Подхватив вылетевшую оттуда фигурку, Ладар торопливо вытащил её на середину комнаты, принялся осматривать.

— Ты где пропадала? С тобой всё в порядке?

— Ну ты нахал! Ввалился к девушке весь расхристанный, благоухающий чужими духами и ещё ей и пеняет за задержку! — Негодующий взгляд и хитрые, с прищуром, глаза.

Ладар растерянно поглядел на Илис. Она — ревнует? Скорее играет в ревность, ситуация не та, но всё равно — это показывает, что он ей небезразличен.

— Прости. Постараюсь больше не совершать ничего подобного. Мне не нужен никто, кроме тебя.

— Знаю. Но сегодня ты нужен был этой девушке. Хочешь ты это признавать или нет, однако ты спас её, пусть и таким экзотичным способом. А насчёт меня — не думай. Всё равно нам с тобой ничего не светит, так что не тушуйся, вперёд.

Ладар торопливо шагнул вперёд и, обняв, прильнул к лицу Илис губами. Те тут же онемели, теперь опять на два дня почернеют, но пусть! Она того стоит!

— Больше не буду никого спасать!

— Не говори ерунды! Я не примитивное существо, чтобы судить о ком-то по животным поступкам. Мне важнее состояние души. Никогда не понимала вас, людей: готовы годами жить с нелюбимым, зачастую вызывающим отрицательные, убивающие душу чувства человеком, но не способны простить обычное проявление физиологии. Я люблю тебя таким, каков ты есть! И если изменишься в угоду мне или кому-то ещё, ты станешь иным — кто знает, не изменятся ли тогда мои чувства к тебе. В конце концов, бессердечные эгоисты нравятся только и исключительно самим себе.

Ладар просто обнял её и стоял, не зная, что сказать. Никогда и никому не признаваясь в любви, он берёг слова для той единственной, которая зацепит его сердце, и, когда момент настал, растерял их все до единого.

— Илис, я… — Тонкая кисть накрыла его губы.

— Ничего не говори. Умение красиво и пылко описывать свои чувства приходит с практикой, и чем она больше, тем меньше веры самим словам. К тому же признания — цепи, не стоит себя сковывать, мы с тобой не в том положении, чтобы брать на себя обязательства. Лучше скажи: ты понимаешь, что сделал тот пожилой маг?

Ладар пожал плечами.

— Понятия не имею. Ткнул куда-то в шею, несильно так, миг — и я здесь. Это опасно?

— Да нет. Благодарность присуща даже архимагам, хоть все во вселенной в этом и сомневаются. И немудрено: в данном конкретном случае его благодарность выразилась в том, что ты остался жив. Тебе просто стёрли память.

— Что? Я всё забуду?

Илис рассмеялась.

— Не пугайся так. Щепоть росха — старинный приём, я и не знала, что кто-то его помнит. Тебе на пять минут пережали артерии, питающие определённый участок мозга. Без притока свежей крови тот бы погиб, и, очнувшись, ты вынужден был бы заново знакомиться с сослуживцами и изучать воинские навыки. Осталась бы только глубинная память, память твоего детства.

— Ничего себе не пугайся! У меня забрали практически всю мою жизнь!

— Ничего у тебя не забрали! Я — Смерть, и в моей власти остановить уничтожение крохотного участка мозга. Он просто уснёт на то время, пока кровь не вернётся к нему. Кстати, она уже возвращается.

— А если архимаг узнает, что моя память при мне?

Лёгкое пожатие плеч.

— К тому моменту первые эмоции схлынут, всё забудется, и если он не заинтересуется этим как курьёзом, тебе ничего не будет грозить. А вот если об этом пронюхают оборотни… Обряд милиты считался одним из самых надёжных и нерушимых, а ты умудрился прервать его без поединка и могущественных заклинаний. Конечно, со штрафбатом они не связываются, как и маги, но потенциально — у тебя появились новые враги.

Ладар пожал плечами.

— Приговорённому на смерть нет разницы, сколько врагов он не успел захватить с собой. Важнее — сколько всё-таки успел. К тому же если смерть так прекрасна. — Он потянулся губами к тонкой шейке, скрытой водопадом иссиня-чёрных волос, но мрак стремительно просветлел, и перед лицом оказался ковёр из свежей хвои… и только лукавый смешок затих в неизбежности.