Дмитрий Морозов - Штрафбат магического мира

— А вот и наша новая девочка! — Рябой и двое его подручных были счастливы. — Ты, крошка, выбрала уютное местечко! Теперь у тебя не будет отбою от посетителей! Нормальные мужики истосковались без женской ласки, а ты такой молоденький, такой нежненький… И вроде и не трепыхаешься совсем! Значит, понравится. В этом деле главное что? Расслабиться, а ты сейчас и напрячься-то не сможешь! Верно, ребята?

Дождавшись скабрезных насмешек дружков, он принялся обыскивать парня, освобождая от оружия и заодно и от одежды. Ножи один за другим звякали, падая у брезентовой стены палатки.

— Лежи, красавица, лежи. Заодно послушай: здесь люди живут по законам стаи. Если ты слаб — тебя будет иметь любой, кто захочет. Поэтому, чтобы не попадать в подобные положения, никогда не помогай другим! За благодарность в нормальном обществе платят… ну вот как мы сейчас, верно, ребята?

Рябой хотел сказать ещё что-то, но взвыл, хватаясь за кисть: он коснулся тёмного клинка. Чувствуя бессильную ярость хозяина, тот глухо мерцал, весь объятый мраком — и в глубине его что-то двигалось.

— Блин, гадский потрох! Дайте мне кусок кожи потолще: жжёт прямо сквозь ножны!

— На хрен, он выпьет твою жизнь и сквозь кожу! Разрежь перевязь и выкинь эту дрянь подальше!

Ладар, собрав силы, попытался вырваться, но четыре крепких руки надёжно держали ослабевшее тело.

— Все ваши души окажутся в моём клинке! Придурки, я не вечно буду под действием отката!

Рябой заржал, откинув голову.

— Ты ещё не поняла, крошка? Никто тебя в живых оставлять не собирается! Разденем, свяжем поудобней, чтобы не дёргалась, а потом все желающие тебя отымеют… столько, сколько захотят, а мужики у нас голодные! Сколько времени на передовой! А потом — мы на войне да ещё в штрафбате. Тут свои законы!

— Вот именно. — Лезвие тонкого и чуть изогнутого меча легко прорезало прорезиненную ткань, вспоров руку рябому. Тот взвизгнул и торопливо схватился за порез, не помышляя о дальнейшем сопротивлении: с пренебрежением относясь к чужим жизням, он весьма дорожил своей собственной. Второй клинок прорезал ткань в другом месте, и один из громил, взвыв в голос, схватился за причинное место и ринулся бежать, путаясь в порванных штанах. Оставшийся подельник, глянув на поблескивающие в нетерпении ленты стали, припустил следом, бросив своего главаря в одиночестве.

Полог раздвинулся, и в глубь палатки легко проскользнул давешний парнишка в чёрном. Однако Ладар этого уже не видел. Подхватив валяющийся на земле тёмный клинок, он ударил — точно и чётко, целясь в горло застывшему в страхе Рябому, но крепкая рука перехватила его запястье, не давая закончить удар.

— Пошёл вон! — И Рябой, что-то благодарно щебеча, ужом скользнул в начавшие сгущаться сумерки.

— Зачем ты меня остановил? — Ладар, с трудом переводя дыхание, принялся торопливо приводить себя в порядок. Желание убить, нахлынувшее на него, было необычайно сильным и острым и, оставшись неудовлетворённым, пылало в груди, заставляя кровь кипеть.

— Тому есть множество причин. Например, если бы прибил эту мразь, королевское тавро у тебя на плече тут же отправило бы тебя вслед за ним.

— Ну и пусть! Он покушался на мою честь!

В ответ раздался весёлый, беззаботный смех. Солнце ещё не село окончательно, хотя звёзды всё ярче горели на небосводе — на улице было ещё светло, однако в палатке тьма уже выступила из-за углов, торопливо подгребая под себя все предметы. Спаситель укрылся в ней, только голос неторопливо звучал из ниоткуда.

— Ты говоришь, как девка-институтка. Это у них честь сосредоточена между ног. Я спас тебя от унижения — унижения, которое ты бы смыл кровью своих обидчиков. Судя по твоим бешеным глазам, скоро, уже завтра. Это, кстати, просчёт этих урок. Обычно они вначале ломают человека морально, а лишь потом физически. Но в штрафбате каждый день может стать последним, они поторопились и проиграли. Теперь не сунутся.

— Я всё равно это так не оставлю. — Ладар зло закусил губу. — Просто не смогу.

— Хорошо. Только давай так: потерпи неделю. Остынь. Слышал, наверное: месть — это блюдо, которое нужно есть холодным. А через неделю… хм, через неделю я сам тебе помогу. Если это ещё будет иметь смысл. Да, и кстати… — Перед ногами юноши упала знакомая ему метательная рыбка, всё ещё завёрнутая в несколько слоёв кожи, с остатками крови недавнего пациента.

— Наш друг… он не надеялся встретить закат, а теперь он даже немного встаёт. Это его подарок. Хорошее оружие — самое ценное, что есть у воина. Особенно — в штрафбате. Да, и ещё одно: меня зовут Айяр.