Дмитрий Морозов - Штрафбат магического мира

— С нами Создатель! Он нас спасёт! Вперёд, во славу Единого!

Спаянная разгорячёнными словами толпа кинулось к склону, осеняя себя знаками божеств.

— Стойте! Да остановитесь же! Что за безумие! Я почти всё продумал, вы не умрёте, да стойте же! — Пытаться вставать на пути охваченной фанатизмом толпы опасно. Ладара отшвырнули в сторону, Вакенши в огромном прыжке успел подхватить падающее тело, не дав ему коснуться склона, и потащил в сторону. Первым шёл отец Фодр. Его тело, охваченное сиянием, казалось, плыло над землёй. Ослепительно-белый свет исходил из глаз, лился на людей вокруг, снимал усталость, заряжал бодростью, вселял надежду. Люди бежали за ним, крича что-то невразумительное, падали на колени.

— Спаси нас, святой! Спаси!

— Спасаю не я, спасает вера! Верьте — и идите за мной в царствие небесное!

Высоко воздев над собой руки, взывая к Всевышнему, отец Фодр торжественно вступил на закрытый защитой склон холма. Взрыв был чудовищен. Первые несколько рядов идущих за священником рассыпались в пыль, несмотря на то что не успели подойти к опасной границе. Остальные, со вспухшими, покрытыми ожогами телами, скуля, начали расползаться по подножию холма.

Ладар с трудом подтянулся и сел. Болела голова; похоже, его изрядно приложило о камни. Во рту была кровь, и, сплюнув разбитыми губами, он увидел куски зубов. Вакенши сидел рядом и баюкал руку — та была поломана или вывихнута, времени, чтобы разобраться, не оставалось. Маги, стоявшие дальше остальных и прикрытые пологом защиты, почти не пострадали и теперь возились со своим глазом, сдвинутым взрывом.

— Вот вам и необходимый эксперимент. — Ладар говорил с горечью. — Да, мне важно было выяснить, как защита отреагирует на магию жизни, но не такой же ценой?

— Это была магия жизни? — Вакенши задумчиво поглядел на развороченную землю у подножия холма. — Вроде она самая безвредная. Ну там раны залечить, дом осветить, урожай вырастить.

— Совершенно верно. И ещё: в том или ином виде она есть в теле любого живого существа, почему так и называется. И священников учат ею пользоваться, стараются подобрать тех, у кого способностей к ней больше. Недаром многие называют её ещё и магией света: видел, каков он был? Да и дела соответствующие: наверняка мог раны наложением рук исцелять, над землёй летать, улучшать урожайность полей и судьбы людские. Слышал о благословении Света?

— Ну а полыхнуло почему тогда? — Гном, со свойственным его народу упрямством, от избранной темы не отходил.

— Да всё просто. Умельцы из Ронхара использовали её следы в людях, чтобы безошибочно наводить свои заклинания. Единственная следилка, которая не вредит мху, может быть только из магии жизни. Она же заодно находит цель и компонует на краткий миг две несоставимых магических энергии.

— Чушь! — Один из магов подошёл поближе и услышал окончание разговора. — Магия жизни не применяется в военном деле.

— Всё когда-то бывает впервые. Сейчас мы это проверим, но я хотел бы предложить пари. Вы как, азартны?

— Странный нынче народ. — Подошедший второй маг с интересом посмотрел на штрафника. — И что ставишь на кон?

— Жизнь, что же ещё? — Ладар пожал плечами. — Если я поднимусь на вершину холма и принесу вам охапку мха, вы никого сегодня больше на него не погоните. Во-первых, кроме меня, не осталось никого более-менее здорового, даже если пройдут, ничего не наберут. Во-вторых — у них по-любому нет шансов. Идёт?

Маг оглядел стонущих людей, сосредоточенно перетягивающего руку Вакенши, упрямо стиснувшего разбитые губы Ладара.

— Идёт. Вас всего пятеро, вернуть вас назад будет не слишком сложно. Но только если ты принесёшь мох.

На поляну опустилась тишина. Прервались все стоны, стихли разговоры. Шесть пар глаз уставились на сипала: кто с иронией, кто с надеждой.

Закрыть глаза. Отрешиться от жизни и смерти, от всего, что заставляет нас любить и страдать, от боли в голове, от разбитых зубов, от надежды… Труднее всего было отказаться от надежды. Глубже, ещё в глубь себя. Туда, откуда ты пришёл и куда уйдёшь вновь — в небытие, самый главный страх и ужас человека, но для преодолевшего его — самый надёжный друг. Пустота взметнулась, освобождённая, готовясь поглотить всё вокруг — и замерла, скованная волей человека. Плотный кокон небытия охватил тело человека, прильнул к коже — и замер, чуть слышно пульсируя. Плотней, ещё плотней. Небытие, холодя ладони, росло и росло, пока в какой-то момент сипал не понял: больше он просто не удержит. Пустота выйдет из-под контроля, поглотив вызвавшего её, магов-недоучек, решивших, что им из-за тонких, лёгких защит ничего не грозит, — и заодно всех людей вокруг и большую часть холма. Довольно. Ровно, спокойно повернувшись, шагнул на склон, покрытый розоватым слоем льеха. Сердце тревожно дрогнуло, однако Рикс тут же усмирил народившиеся чувства: нельзя нарушать сосредоточенность, позволив пустоте раскрыться. Шаг. Невыносимо долгий, но ровный и спокойный. Перед глазами вспыхивает и пропадает ровная стена черноты — сменяясь видом поля, покрытого мхом. Тот чист — и лишь редкие пятна черноты указывают места притаившейся смерти. Не удержавшись, Ладар подошёл к ближайшему скоплению льеха, набрал полные руки и кинул к ногам магов. Те стояли с глазами, словно у сов, большими и быстро вращающимися. Что было тому причиной, магия или крайнее изумление, Ладар думать не стал: развернувшись, он неспешно направился к вершине.