Алёна Дмитриева - Хроники Алталеона. Возвращение.

Но еще раз, посовещавшись, семья Одинцовых и их ближайшие родственники

все-таки решили, что раз уж Викуся умудрилась родиться такой умной, то вот пусть идет и учится... Сама виновата никто не просил.

"Совещание" состоялось в деревне Лыково, расположенной в нескольких километрах от города на даче у Катиной мамы, Анны Николаевны Лаврентьевой. Родственники собрались по поводу майских праздников. Народу было не много. Все свои. Расселись за круглым столом на просторной, застекленной веранде. Долго разговаривали о погоде, о делах, о здоровье и еще, о чем-то совершенно не интересном. Владимир в разговорах не участвовал и как, всегда находясь в таких компаниях, быстро заскучал, особо этого и не скрывая. Екатерина сердито поглядывала на его кислую физиономию, но замечаний пока не делала.

- Лучше бы футбол по телеку посмотрел или в ночной клуб сходили. Давненько мы с тобой старушка не отрывались, как следует, - шепнул Владимир на ухо жене. - Кстати, еще не поздно смотаться от сюда.

Екатерина взглянула на него так, словно он сделал ей непристойное предложение.

- Я, между прочим, не развлекаться сюда приехала. Мне нужно посоветоваться с мамой, - сказала Катя чуть громче, чем это было необходимо, и сразу же привлекла к себе всеобщее внимание.

- Катюша ты хотела со мной поговорить о Викусеньке? - тут же подхватила разговор Анна Николаевна.

И моментально забыв о дочери начала хвастаться родственникам:

- Вы знаете, Викусенька у нас такая умненькая. Прям не ребенок, а чудо какое-то настоящий гений.

Тема о внуках была у Анны Николаевны самой любимой. И уж если в беседе с кем-либо ей удавалось затеять этот разговор, то святым долгом слушателя было молчать, затаив дыхание и восторженно умиляться в нужные моменты.

Но, к сожалению не все слушатели понимали, что от них требуется.

- Что-то я не припомню, ни одного гения в семействе Одинцовых, - грубо перебив Анну Николаевну, прокряхтел дядя Гриша.

Владимир слегка напрягся. Дядя Гриша был младшим братом его матери. Пузатый, довольный жизнью мужлан, с солдафонским юмором. Хорошенько выпив, он любил "поострить" и больше всего шуток, как правило, сыпалось в адрес Владимира.

- Вот Володька-то у нас дуралей, каких поискать, - хлопая племянника по плечу начал он разглагольствовать. - Поди не знал даже, где школа находиться. Все по девкам бегал.

Дядя Гриша знал о Владимире абсолютно все. Даже то, чего никогда не было. И при этом всегда путался в своих утверждениях, в зависимости от обстоятельств. То заявлял, что Володька был круглым двоечником и прогульщиком, да еще и за девками бегал. То вдруг вспоминал, что Вовочка всегда был зубрилой, маменькиным сынком, а девчонок боялся так, что за версту их обходил.

Если Владимир начинал с ним спорить, то это только раззадоривало дядю Гришу и его несло уже без остановки. Вспоминались такие пикантные подробности из Вовкиного детства, что у Владимира начинала нервно пульсировать на шее вена. А это было плохим признаком означающим, что бессонница на пару суток ему обеспечена.

Заметив, что ситуация стала накаляться Анна Николаевна снова попыталась перевести тему в свое любимое русло.

- Тренер Мишеньки подал заявку на соревнование в Питер. Трое ребяток поедут из их группы. Тренер говорит, что Мишенька может выиграть. А потом еще в Чехию поедут, на соревнования для детей до 9 лет. А Викусеньку, Катюша с Володенькой хотят отправить в школу с пяти лет. Я конечно, категорически против этого, но раз родители так решили, то перечить не стану, - тихим голосом не очень убедительно

изображая кротость, произнесла Анна Николаевна.

- Мама! Ну, что ты за нас-то говоришь! Насчет Вики мы еще ничего точно не решили. Вообще-то именно за этим мы сюда и приехали. Думали, что ты что-нибудь дельное посоветуешь, - проворчала Катя.

- Вика это та, что в желтой юбке? - снова встрял в разговор дядя Гриша, глядя на резвившихся в саду детей.

- Нет. Вика это та, что в синих брюках, - процедила Екатерина.

- И ты так думаешь? - обратился он к Владимиру. - Или у тебя на этот счет другое мнение? Да ладно племянничек не стесняйся. Здесь все свои. Уж я-то знаю, что из всех своих детей ты только сына различаешь. Все остальные для тебя на одно лицо, - сказав это, дядя Гриша так загоготал, что едва не свалился со стула.

За столом наступила минута молчания. Каждый из присутствующих знал, что в семье Одинцовых дети святое. И шутить на эту тему считалось, чем-то кощунственным. Все дружно сделали торжественно-траурные лица, дабы молчаливым укором, пристыдить хама.