Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

- Увы, капитан, тогда это был бы уже не я, - холодно ответил Даурадес. - Потом... кто знает, кто бы пришёл на смену этим простофилям.

Впереди, в нескольких шагах от них склон отвесно уходил в долину. В струях нагретого воздуха парили несколько орлов; один из них подлетел совсем близко к всадникам. Подошёл и - завис в десяти шагах, покачивая распластанными крыльями, кося рыжим испытующим оком...

"- Смотри, Маркон! - вспомнилось Даурадесу. - Парящий орёл! Это хорошая примета. Загадай желание, только быстро!"

"- Хорошая? Тогда я дарю этого орла тебе, Нанни!.."

Орёл скользил в плывущем тёплом мареве. Заостренные кончики его рулевых перьев тонко вибрировали, опираясь на восходящие потоки воздуха. Отверстый глаз холодно, без интереса, - скользнул по всадникам и орёл отвалил - чуть заметно изогнув крыла, унесся в глубину синей бездны...

Всё, всё, всё он знал, видал и помнил, старый пернатый демон! И тайну жизни - тонкой вибрирующей плёночки меж силами добра и зла, и тайну смерти, чья основа - страх, боль и страдание... Всё было подвластно его разумению. Это он завис над всем миром. Это его клюв и когти были готовы для того, чтобы убивать. Он знал, что наступит день, когда кто-то и его превратит в окровавленный кусок мяса. Но умереть - это так же просто, как творить обычную, повседневную работу. На его глазах умирали сотни птиц, зверей и людей. И он был как всегда спокоен и готов к тому, что и с ним это может произойти сегодня, сейчас, в этот самый миг.

Ничего не будет -

только солнце сверкнёт

в последний раз,

Даже если это произойдет глубокой ночью...

Не вспоминай ни о чем,

кроме солнца,

Которое будет согревать тебя и тогда,

когда ты станешь землёй...

2

На свете бывают города-ладони. Большие и тревожные, где на шероховатых пальцах окраин чернеют мозоли рабочих кварталов... Рассыпанные в пыли и зелени южные, где по звенящим от детского крика улицам стекает аромат чебреца и спелых яблок... Наполненные ветрами и скрипом лебедок приморские, куда утро вступает перезвоном капель с отмокших за ночь снастей, а вечер - скрипом шагов вверх по лестнице маяка...

Этот город ночами напоминает крепко сжатый кулак, затянутый в шипастую боевую перчатку. С последним ударом часов городские стены смыкаются, превращая улицы в тесные щели, а площади - в бездонные колодцы. Непроглядная мгла покрывает черепашьи доспехи крыш, цепляется за остроконечия флюгеров и решётки балконов. И лишь одна странная звёздочка, прозванная Беспокойной или Бегущей, по-прежнему отчеркивает над землёй свой неторопливый путь.

Вот она, отразившись, блеснула в зеркальной выпуклости сабельного эфеса.

На плечах торопливого молодого человека - видавшая виды драгунская куртка, с которой спороты защитные пластины. Он ведёт, почти тащит под руку женщину, которая тяжело ступает, закутанная в широкий зимний плащ. В его другой руке - керосиновый фонарь. В кругу света поминутно возникают то углублённая, с грубым резным узором дверь, то камень, торчащий из-под лопнувшей штукатурки, то угловатый облупившийся ставень на высоком окне...

Они сворачивают в улицу, которая настолько узка, что от стены до стены можно легко достать, расставив руки.

- Я больше не могу... Я больше так не могу! Маркон!

В ноги тянет холодом. Где-то за стенами пригорода бушует ночное море. Отставив тяжёлый фонарь, Маркон обнимает подругу за плечи. Она тоже очень молода. Лоб у нее горячий, влажный, волосы пахнут молоком и сиренью.

- Ничего. Всё будет в порядке. Ты отдохни чуть-чуть и пойдём... Пойдём?

Они проходят по дощатому мостику и оказываются у плотины. Дорога начинает круто забирать вверх. Ивы, что начинают зеленеть над водосточными желобами, склоняются здесь так низко, что идти приходится пригибая голову. Вверху, неопределенной тенью проступает верхушка маяка. Его зеленоватый луч устремлен в сторону залива. Наконец, нелегкий подъем завершён. Эта улица приведет их прямо к дому.

Женщина облегченно приникает к плечу своего спутника.

- Господи, как это всё некстати, - певуче произносит она, бережно поддерживая ладонью живот. - Наверное, наш малыш так и родится в дороге. Потом всю жизнь будет странствовать... как отец. Куда же мы теперь? Снова в Чат-Тар, к капитану Гриосу?

- Нет более на свете капитана Гриоса. - холодно отзывается молодой человек. - Умер капитан Гриос. Ты отдохнула? Пойдём.

В свете фонаря внезапно появляется и с шорохом кидается вбок угловатая тень.

- Маркон! - испуганно вскрикивает женщина. Две пары рук хватают её сзади. Её спутник, оглушенный ударом по голове, мешком оседает наземь. Человек с дубинкой замахивается вторично, но на этот раз женщина, по-змеиному выскользнув из рук нападающих, встает между ними и Марконом.