Феликс Эльдемуров - Тропа Исполинов

Иными словами: изыди, Хайяк и да здравствует Бальмгрим!

Вначале нас было много. Мы называли себя Рыцарями Солнца. Мы получили в своё распоряжение всё. Мы могли изменить внешность и получить необыкновенную физическую силу. Мы могли шутя выучивать языки и безгранично впитывать знания, умения, возможности пользоваться любыми видами механизмов и оружия... И мы, отправясь в разные миры и эпохи, с готовностью взялись за дело.

Нет, я не хочу излишне касаться того, чего не было. Не было среди нашей стаи ни прирожденных убийц, ни трусов, ни предателей. Мы работали единым, сплоченным строем, единым словом и кулаком, единым течением мысли. Двадцать четыре единых души, двадцать четыре единых сердца и разума, изначально направленных к проверке и исправлению того, что может называться Единой и Истинной Вселенной.

Я был солдатом. Много раз. Я брал города. Я видел ящики со снарядами и патронами, на них стояли подчас клейма государств, испустивших воинственный дух за полсотни лет до этого. Пуля, предназначенная отцу, убивала сына... Я помогал спасать людей, которых отправляли умирать в лагеря смерти. Мы научились выпиливать отверстия в днищах вагонов и человеку, если он не был трусом, нужно было только дождаться, пока поезд затормозит на полустанке, выбраться и дождаться между рельсов, пока состав прогрохочет над ним. Потом... охрана догадалась, в чём дело. Позади поездов стали приваривать специальный лемех, что на ходу разрезал беглецов пополам...

Я был автогонщиком... на таких ужасных самоходных повозках без лошадей. Из одной из них однажды на моих глазах вылетел от удара человек... Я ни до, ни после не видел, что человека можно скатать в шар...

Я был учителем в школе - при тюрьме, где моими учениками были подростки, такие же как вы... и мы, вроде бы ладили... только как и что втолкуешь этому парню, если в душе он не чище, чем этот ваш славный и пресловутый Гоби, если мать его проститутка, а отец - вор, и всякой дряни он в этой жизни успел нахлебаться почище тебя...

Был инженером - обезвреживал стоки с заводов.... побывал и хлебопёком, и пивоваром, и цирковым атлетом, и пастухом... Никогда не забуду воздуха, наполненного ароматом чебреца и мяты, когда под вечер коровы возвращаются с пастбища, и из их раздувшегося вымени так и брызгают на землю струйки теплого и сладкого молока... Вот только художником, Тинчи, я так и не стал, как ни старался...

Я шатался по временам и странам, видел циклопические сооружения - пирамиды, храмы, хенджи, что возводили не маги и не боги, а - обыкновенными мягкими руками обыкновенные мягкие люди...

И всё-таки, мы поняли, в конце концов, что самое главное условие от нас скрыли. Точнее, в Их планы, очевидно, входило, чтобы сами мы - и разумные, и неуязвимые, и бессмертные догадались о нём сами.

Дело в том, что у нас, поначалу, почему-то ничего не выходило. Нет, мы вполне добросовестно проживали свои отрезки жизней, успешно выполняли задачи, возвращались, но... просматривая хроники, с удивлением и гневом узнавали, что нашего вмешательства в историю той или иной и эпохи, ни в одном из русел времени... просто не было. Более того - почему-то оказывалось, что и нас там тоже как будто не было! То есть, стоило кому-то из нас, успокоившись сердцем, с радостными надеждами возвратиться туда, на Бегущую звезду, как все результаты нашего вмешательства сами собой исчезали. Из гроба восставали поработители и предатели, мерзавцы и сумасшедшие, и те же партии "Правды", "Свободы", "Защиты Родины", "Единства" и "Справедливости" вели народы к гибели, и те же лагеря наполнялись рабами, и те же костры из книг пылали на площадях. Всё упрямо возвращалось на прежние места. История нас не замечала!..

Мы догадались, в чем была наша ошибка.

Мы посильно властвовали над мирами - да, но только пока сами находились в центре событий. Стоило нам вернуться - и непослушная пружина времени, судьба или рок, с безукоризненной точностью, упрямо расставляла события по обычным местам.

Мы поняли, чего от нас ожидают - когда в одной из экспедиций погиб первый из наших товарищей. Генри Уэйт висел на моих руках и шептал: "Я понял, я понял! не отправляйте меня обратно, я хочу умереть здесь..." Именно тогда, из хроник, мы впервые узнали, что добились результата.

Наверное, мало только суметь что-либо изменить в жизни. Тебе дано ещё одно условие. Закрепить сделанное тобою, закрепить навеки, ты можешь только собственной смертью.

Мы уходили один за другим. Наши могилы рассеяны по всем временам и Вселенным. Последними на нашей станции, нашей Бегущей звезде, которая называлась "Тхакур", оставались двое: я и женщина, имя которой было Геро, что на её языке означало "Жизнь". Мы, как и те, кто до той поры был с нами, могли выбрать между вечной молодостью и красотой, бессмертием - с одной стороны, и жизнью, полной опасностей и мучений, и смертью - с другой. Все наши друзья и подруги с готовностью выбрали второе.