Брайан Дэвис - Семь кругов

— Шайло?

Шайло подняла голову, подалась вперед.

— Папа?

Сэр Патрик засиял. Шайло кинулась в его объятия.

— Папа! Это ты! Это в самом деле ты!

Сэр Патрик смеялся и плакал одновременно, снова и снова целуя дочь.

— Шайло! Моя дорогая Шайло! Моя Шайло восстала из мертвых! Да восславится Царь Небесный! Моя дочь жива!

Он взглянул на мертвое тело на руках Джозефа.

Шайло прижалась к отцу:

— Бонни ради меня отдала жизнь, папа. Она погибла, чтобы освободить меня.

Сэр Патрик подставил руки, и теперь они с Джозефом держали Бонни как в колыбели. Они начали спускаться по тропе в долину, Джозеф оглянулся на Билли:

— Следуй за нами к Граалю. Возьми с собой Аполло… и свою веру.

Уолтер отдал Билли Аполло, и тот по узкой извилистой тропе последовал за двоими мужчинами. Долина была усеяна костями. Когда сэр Патрик и Джозеф достигли дна, они положила тело Бонни среди выбеленных останков драконов.

Джозеф пожал сэру Патрику руку:

— А теперь иди к своей дочери.

Сэр Патрик склонил голову и удалился. Джозеф раскинул руки.

— Помнишь, что профессор спел тебе после твоего приключения с кэндлстоном? — спросил он у Билли.

— Ну, его пение я помню, а вот слова в памяти не остались.

Джозеф кивнул:

— В таком случае выслушай их снова.

Донесся тихий тенор профессора. Казалось, все кости поют вместе с ним.

От этой прекрасной песни у Билли перехватило дыхание. Он прижал руку к груди, словно пытаясь успокоить разволновавшееся сердце.

— Ты видел строки Мерлина, не так ли? — продолжил Джозеф. — Прочитай их мне.

Развернувшись, Билли посмотрел под мост, на красный валун на другой стороне. Хотя он лежал в нескольких сотнях футов, выбитые на нем буквы были так велики, что разглядеть их было нетрудно. Дрожащими губами он произнес пророчество:

Джозеф вскинул голову:

— Я спрашиваю тебя: могут ли эти кости ожить?

Билли кивнул:

— Да, могут. — Прищурившись, он посмотрел на Джозефа. — Но как?

— А теперь подойди к камню с пророчеством. Вскинь меч и ударь по нему, — сказал Джозеф.

Билли исполнил приказ. Пока он подходил к камню, тот, казалось, рос на глазах и теперь возвышался как красный небоскреб. Белые буквы внезапно воспламенились. Билли замялся и оглянулся на Джозефа.

— Руби скалу! — закричал тот. — Руби изо всех сил!

Сделав глубокий вдох, Билли вскинул меч и врубился в самую сердцевину камня. От мощного удара камень треснул сверху донизу. Из разлома хлынула красная жидкость, окатившая Билли и сбившая его с ног. Багровый водоворот понес его по долине прямо к Джозефу. Старик помог ему подняться. Билли вцепился в Экскалибур, с лезвия которого скатывались красные капли, словно его только что извлекли из поверженного врага. Багровый поток залил все дно ущелья, омыв тело Бонни и кости драконов.

Джозеф сказал:

— А теперь подними меч и нарисуй им на небе мечту, которую узнал из пророчества.

Билли вскинул Экскалибур. Из острия вырвался луч, который, скользнув по темно-синему, подернутому дымкой небесному своду, стал рисовать линию за линией, пока на этом полотне не появился частокол изгороди. Луч Экскалибура исчез, но изгородь осталась. Разлом на одном ее краю превратился в ворота, которые широко распахнулись. Из центра ворот вырвался луч. Упав на дно долины, он стал расширяться, пока не покрыл все речное русло серебристым ковром.

Затем луч превратился в огромный мерцающий купол. Со всех его сторон к телу Бонни устремились тонкие лучи. Отражаясь от тела, лучи уходили снова вверх, и купол расцветился красными, желтыми и синими сполохами.

Шайло восторженно крикнула:

— Как мое ожерелье! Такие цвета я и подбирала!

По щекам Билли катились слезы. Он прошептал:

— Это купол восстановления. Его создал свет. — Он облегченно вздохнул.

Поток цветных струй излился на скелеты. Кости увлажнились, их пепельная окраска обрела сияющую белизну — свежую, чистую и новую. Кости, казалось, пустились в танец. Гремя друг о друга, они стали собираться вместе сустав к суставу. Скоро скелеты драконов восстали из праха, словно статуи в музее. Бурля и пузырясь, багровый поток начал омывать их, поднимаясь все выше и превращаясь в жилы и мышцы. Вскоре показалась кожаная броня, а затем и чешуя, которая обретала охристый цвет по мере того, как высыхала и твердела.